Пленник железной горы - [110]
«Усохни! – велел Юрюн-слабак Юрюну-боотуру. – Усохни!» С большой, большой, очень большой неохотой Юрюн-боотур подчинился.
Уот прикрылся щитом, заплясал на единственной ноге, раздвоенной в колене. Сила против натиска, и сила победила. Резкий толчок отбросил первую тень к коновязи. Шагнув следом, Уот рубанул ребром щита – и, едва тень, вопя от боли, упала ничком, адьярай наступил ей на спину тяжеленным сапожищем. Вторая тень замешкалась, и колотушка врезалась третьей, самой шустрой тени в ребра. Бедолага согнулась, ухая и охая; Уот зажал ее шею подмышкой, встряхнул, будто рысь – белку, и гаркнул оставшейся тени, кружащей неподалеку с мечом наготове:
– Лучшенький! Самый!
Нет, это он не тени. Это он мне гаркнул.
Я смотрел, как они усыхают: Уот Усутаакы и Эсех Харбыр. Как доспех и оружие втягиваются в обманчиво корявое тело великана-адьярая. Как тени слипаются в ком грязного ноздреватого снега, ком становится тощим снеговиком, а снеговик – голым по пояс мальчишкой. Ребра да кости, пни и рассыплется… Эсех стоял без движения, со скучным лицом. Лишь тени выдавали его волнение – шныряли по земле у ног хозяина, не в силах успокоиться, лечь как положено.
– Бей! – потребовал Уот.
От кого потребовал? Да от меня, от кого еще?
7. Ыый-ыыйбын!
Белый Владыка, как же я им завидовал! Еще отправляясь за конями, за ногами для брата, я втайне понимал, что кони – чепуха, ноги – самообман, страстное желание выдохнуть огонь Кузни, охладить грудь и мозг, и что нам с Нюргуном, как ни крути, не избежать испытания. Когда рождается дитя, оно делает первый вдох. Младенец кричит – или умирает молча. Когда рождается дитя-боотур, оно набирает полную грудь воздуха и кричит, как все дети, требуя еды и ласки. Когда боотур рождается во второй раз – в Кузне, в горне, на наковальне! – ему не избежать повторения. Второй первый вдох, второй первый крик – не перековка, имя которой «родовые схватки», но облачение в доспех. Иначе… Нет! Я не хотел об этом думать. Не хотел вспоминать о том, что из Кузни возвращаются не все. Что ты должен сделать, брат мой Нюргун? Набрать полную грудь воздуха. Заорать во всю глотку, требуя войны и битвы. Вооружиться; выжить.
Что должен сделать я?
Помочь тебе вооружиться, а значит, ударить.
– Бей!
Ну, я и ударил.
– Люблю, – сказал Нюргун, потирая грудь.
Он гладил, растирал, баюкал то место, куда угодил мой кулак. Ему было больно. Я же видел, что ему больно! Пожалуй, недостаточно больно. Любой другой боотур уже стал бы вдвое больше. Любой другой боотур врезал бы мне в ответ как следует. Я ненавидел тихую, всепрощающую улыбку Нюргуна. Ненавидел. Очень ненавидел. Я рос, расправлял плечи и свернул бы шею советчику, который предложил бы мне усохнуть. Я не знал иного способа заставить брата взяться за оружие.
– У-ух! – возликовал Уот.
Адьяраю нравилось, как я бью. Сейчас я был не такой уж слабак.
Когда я вспоминаю этот день, я гляжу на себя со стороны. Перебираю случившееся, как бусины, гладкие или шероховатые; даю оценку и замечаю подоплеку. Иначе мне, сильному, трудно. Бить и размышлять? Немыслимо трудно. Мы, сильные, мало что запоминаем из совершённых нами поступков, если сила, будто кровь из вспоротых жил, хлещет наружу. Драчливые дети, мы куда легче забываем, выбрасываем из памяти, теряем без жалости. Из далекого далека, стоя на другом краю времени, а может быть, и пространства, я вижу могучего Юрюна Уолана, который лупит брата смертным боем. Боотур, я бил и бил Нюргуна, требуя отклика, и уже плохо соображал, зачем я его бью, какого отклика хочу. Вооружить беднягу? Спасти? Поднять на ноги? Затеять драку? Отвести душу?!
Убить и освободиться?!
– Бей! – орал Уот. – Кэр-буу!
– Люблю, – кивал Нюргун.
А я рос и рос.
Я убил бы его, когда б не Эсех. Мальчишка вдруг расхохотался, как безумный, и хохот заставил меня отступить. В иной ситуации я отступил бы раньше – Нюргун не сопротивлялся, и это смиряло боотура во мне. Но я ведь дрался не с Нюргуном! Я дрался с его покорностью, будь она проклята, с его бронированной уверенностью, что брат, что бы ни делал, не в состоянии причинить ему вреда, с готовностью жить, если мне так надо, и умереть, если мне того захочется. Эти враги были непобедимы, пока Нюргун жив. А Юрюну Уолану кровь из носу требовалось, чтобы они пали в бою, стали прахом, гнилой мертвечиной. Даже если они падут вместе с безропотным Нюргуном…
Не хочу. Не хочу вспоминать.
– Я! Я помогу!
Хохот мешал Эсеху говорить внятно. Булькая, перхая, сгибаясь в три погибели, мальчишка подхватил с земли мелкий, не больше ногтя, камешек – и запустил им Нюргуну в лоб. Слабый, еле различимый стук громом отдался в моих ушах. Казалось, в небе рухнула вертлявая гора, рассыпалась дождем ржавого железа. А Эсех уже швырял следующий камешек.
– Да расширится!..
Бросок.
– …твоя!
Бросок.
– …голова!..
Бросок.
– Да расширится! Юрюн, давай вместе!
Стук. Смех.
– …вместе мы его…
Красное пятно на лбу Нюргуна. Оно взбесило меня. Разбитые губы брата, ссадина на скуле, синяк под глазом, кровь из носа – ничто перед этим пятном. Шаг назад. Взмах руки. Тыльная сторона моей ладони прихлопнула мерзкий хохот. Так размазывают в хлам жужжащего слепня-надоеду. В мертвой тишине Эсех отлетел к коновязи, беззвучно разевая рот – кровавую кашу – сел на задницу и встал сильным в косматой броне.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
Вы никогда не задавались вопросом: «А что если бы…?». Автор книги: «Легенда знающего. Махагон», задался таким же вопросом. Что стало бы с миром, если бы не было таких Великих Империй как Рим, Османской или Монгольской Империи. Не было таких великих людей, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Чингисхан или даже Ленин и многих, многих других. Что если бы эти люди появились слишком рано или слишком поздно для своего времени? Что если бы во времена средневековых царей и королей, мир погрузился в вековую войну? Возможно, наш мир был бы не таким, каким знаем его мы.Автор, Евграф Декю Ророк, погружает читателя в мир пяти Великих Империй.
Открой для себя новый мир: невероятные бескрайние леса, белые скалы с прекрасным рассветом и невероятным закатом, огромные замки, страшные жуткие подземелья с ужасающими тварями, а также фантастические звери, такие как синие тигры, принимающие вызов по взору ока, мощные черные волки и многие другие. Эта книга не про романтичных милых вампиров, образ которых популяризовало современное общество, она про злобных древних тварей, фантастических животных и про искренних, свободолюбивых, отчаянных людей! Самодовольные жестокие твари хотят сломить и уничтожить человеческий род.
В одно мгновение Артур, потерял то немногое, что у него было. Корпоративные интриги и зависть привели его на больничную койку. С искалеченным телом и сломленным духом, он уже потерял всякую надежду на нормальную жизнь. Однако новую надежду ему подарила Сара, старшая научная сотрудница его отца и нынешняя опекунша Артура. Собрав группу специалистов, она создаст новый виртуальный мир…
Повезло так повезло! Попал в тело эльфийки и уживается там вместе с хозяйкой. Но есть возможность разделиться, для этого всего-то нужно найти некий "гроб". .
Макс уже вырос, но Насте есть о ком заботиться. Беды не оставляют девушку и ее окружение. Сможет ли она все преодолеть, чтобы стать сильнейшей альфой? История покажет…
Сибиу — небольшое княжество, с двух сторон окружённое могучим Халинским халифатом. Правда и остальные два соседа у него были не из лучших. Штирия так и норовила оторвать кусочек полакомей от славных северных земель, а в Богемии царила постоянная смута, вызванная неожиданным восстановлением и столь же неожиданным разрушением проклятого замка Вышеград, не смотря на то, что с тех пор минуло больше полугода, клирики и баалоборцы и не думали покидать пределы этого Вольного княжества, что весьма нервировало местных священнослужителей из Первородной Церкви.
К Гринвельду приближается Странствующее королевство, но это не единственная беда, которая неуклонно надвигается на хрупкий мир. Королевский десница Вэйлорд, впав в немилость, вынужден дать волю своей волчьей сущности, чтобы избежать гибели и спасти тех, кого еще можно спасти. Боевой вестник Олвин Тоот пытается размотать клубок тайн. Наследный принц Леон сталкивается с королем пеших драконов и еще не подозревает, сколь опасный путь ждет его впереди. А боги пока безучастны. Они лишь принимают кровавые жертвоприношения.
Люди этого мира верят в двенадцать богов, детей Первобога. А еще они верят, что их вселенная — это огромная чаша, наполненная морями и океанами, империями и вольными городами и, конечно, добром и злом.Период затишья в королевстве Гринвельд заканчивается. Течение в Океане Предела снова меняет свое направление, а это значит, что вскоре волны приблизят к Гринвельду его извечного врага — Странствующее королевство.Желая перед войной укрепить положение своей страны, король Хлодвиг заключает союз с державой скифариев и отправляет единственного сына, принца Леона, послом в восточную империю Тассирию.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
Из глубин Поселенной, из Чёрного Далёка прилетела огненная звезда, уничтожая всё живое на своём пути. Немногим повезло выжить после её падения. Пятеро молодых людей вынуждены бежать с поверхности земли в мрачный мир подземных городов, где обитают снаги. В былые времена жили на земле два могущественных племени – альвы и снаги. В Великой войне альвы победили и загнали снагов в глубокие подземелья. Сами же альвы куда-то подевались – наверное, ушли в другие миры. Однако не все альвы исчезли – то тут, то там появляются люди с таинственной отметиной в виде звезды на плече.