Пленник Калугулы - [5]

— Навеяно мерсианским вторжением. Рассказ написан августе 1996 года, за неделю до Глобального Сдвига, когда все сидели и ждали космической атаки. Как-то странно сейчас об этом вспоминать… Я не уверена, что рассказ подойдет, решите сами. Обещать писать сейчас не могу, у нас нет выхода в инфернет. Вот когда появится, тогда вполне возможно.

— Она у меня пророк. Ведь именно в августе все это и произошло.

— А как относятся мляне к Глобальному Сдвигу, вы изучаете?

— Нет. Это нам… не интересно.

— Но… Странно.

— Есть более важные темы.

Ури рассказал о своей работе над переводом и подарил экземпляр, сопроводив надписью: «Алексу на радость». К большому огорчению Алекс узнал, что Перьин не так давно скончался. Последователи Пути Воина были и в Гроссии, в блокнот был записан их адрес в Мозгве. Заметив неподдельный интерес, Ури рассказал о своих поездках на регулярно проводимые семинары под Калугулой «Обществом Каны», куда съезжались люди, пытающиеся найти новые пути в своих поисках гармонии с миром.

— Есть интересный опыт построения общины «Хитеж», детского семейного дома. Ты же занимаешься с детьми, думаю, будет полезно побывать там. Это у нас в воеводстве, под городком Буэрто, киломиль семьдесят. К ним многие ездят. Возглавляет Мирт Морзе, журналист, писатель. Я слышал его лекции на магнитофонной ленте. Бери на заметку.

У Карпентеров был компьютер (что с удовлетворением отметил про себя Алекс) и Ури скачал с дискет все, что полагалось будущему участнику. Правда, он тут же дал понять, что со временем зарез и писать не сможет. Хотя идея понравилась.

— Могу предложить нечто другое.

На дискету Алекса были переписаны тексты, созданные слушателями курсов института. В основном это были стихи. Единственная прозаическая вещь — полудетективная история «Властелин подземелий» Майка Трина, калугульского автора-фантаста. Алекс взял след. В тот же день он позвонил в Легион писателей Калугулы. Там ему дали телефон Майка и еще одного автора — Алена Лоуренса.

7

Ален оказался плотным эпикурейцем, лет под пятьдесят. С первого взгляда почему-то думалось, что он принадлежит к цеху поэтов. Наверное, этому способствовала его внешность: римский1 нос и копна вьющихся волос. Но, как понял в последствии Спиро, сам Лоуренс на дух не переваривал поэтическую братию, считая, что в литературе происходит форменное засилье стихоплетов. Он был одним из немногих прозаиков Калугульского воеводства, написал несколько исторических повестей и роман. В настоящее время из-под его пера выскакивали детективы, по словам Алена, пользующиеся успехом, так как на прилавках они не залеживались.

Его квартира, скромно обставленная, располагалась в самом центре города. На стенах висели живописные работы самого хозяина, выполненные в примитивистской манере, старинные иконы — он пробовал себя в разных областях, в том числе в качестве реставратора. Узнав о художничестве Алекса, Лоуренс тут же сообщил, что закончил Народную академию искусств заочно и просил не судить строго его работы. Разговор заладился. Ален провел немало времени на Севере, в районе Северного Урлана, был геологом, нефтегазоискателем. Его неторопливая манера говорить и дотошность в деталях свидетельствовали об основательности. Но и выпить он предпочитал основательно. Бутылка «Ночи Калугулы» была незамедлительно разлита в два стакана и содержимое своего Лоуренс, на глазах ошеломленного таким началом Алекса, тут же препроводил в свою утробу. Спиро, сославшись на отсутствие столь замечательных навыков, предложил разделить вторую порцию пополам, на что возражений не последовало. На свет была извлечена красная папка с тесемочками. Он не успел толком рассказать суть проекта, как раздался звонок, и на пороге возникли два добрых молодца в кожаных жилетах. «Не то бандюганы, не то копы». Алекс склонился к последнему. Вскоре один из них, званием поменьше, слетал за выпивкой. За разговорами выяснилось, что вся здешняя писательская тусовка состоит из изрядных пьянчуг.

— Ты бы написал о последней разборке в кабаке «Калугула». Это было что-то!

Старший добрый молодец, разузнав о миссии Алекса, безапелляционно заявил:

— Тебе нужно дать материал о проекте? Сейчас организуем.

Взяв телефонную трубку, он созвонился с редакцией «Прикокского листка» и тут же договорился о встрече. Не откладывая дело в долгий ящик и распрощавшись с осоловевшим Лоуренсом, молодцы повели Алекса на встречу. «Как под конвоем», — мелькнуло у него в голове.

По дороге у здания универмаркета им попался шустрый старичок, торгующий книгами. Предлагая свой товар прохожим, он что-то громко декламировал. Один из сопровождающих, задержавшись, купил у старичка книгу стихов. Оказывается, их продавал сам автор. «Отсидел чуть ли не двадцать лет…». Книга называлась «Поэзия прозы». На внутренней обложке синела размашистая надпись авторучкой: «Редакции «Прикокского листка» от автора. 7.6.99. Калугула». Кожаный жилет почему-то решил, что Алекс журналист и вручил ее в качестве подарка на память. Для Спиро осталось загадкой, что он наговорил автору книжки.

У здания художественного салона его неожиданные спутники нашли поджидающего сотрудника газеты, и, отсалютовав, исчезли. Рефлекторно Алекс выхватил взглядом яркий информационный щит у входа в салон — «Калугульский ивангард». Шевельнулась мысль: «Надо сходить. Художники, как и журналисты, свой народ».