Пленник ее сердца - [11]

Герцогиня скривилась.

– Не думаю, что…

– Сюда. – Грифф ногой подтолкнул к ней сколоченный из необструганных досок табурет, стоявший на земляном полу, устеленном соломой. – Ты же гостья в этом доме.

Герцогине пришлось подчиниться. Расправив пышные юбки, она даже не потрудилась скрыть брезгливость или хотя бы попытаться сделать выражение лица более приветливым.

Наступила неловкая пауза, во время которой Грифф сполна ощутил себя экспонатом кунсткамеры: все семейство Симмз смотрело на него с открытыми ртами.

– Миссис Симмз, – наконец нарушил тишину Грифф, – буду вам весьма признателен, если вы окажете нам любезность и принесете что-нибудь перекусить, а я тем временем хотел бы поговорить с вашим мужем.

С явным облегчением миссис Симмз, увлекая за собой дочь, удалилась в кухню. Грифф вытащил из-под стола еще один табурет и сел. Дородный фермер уселся напротив и недобро прищурился, выжидающе глядя на гостя.

– Слушаю, ваша светлость.

– Речь пойдет о вашей дочери.

– Это я и так понял, – недовольно проворчал Симмз. – Что она натворила на сей раз?

– Я здесь по желанию моей матери.

Симмз с расчетливым прищуром посмотрел на герцогиню.

– Вашей светлости нужна поломойка?

– Нет, моей матери нужна невестка, а мне, как она думает, жена. И она готова сделать из вашей дочери, – Грифф кивнул в сторону летней кухни, – герцогиню.

Фермер, казалось, впал в ступор, но потом физиономия его расплылась в ухмылке, обнаружившей нехватку нескольких зубов, и он сально хохотнул, прищелкнув языком:

– Полина в герцогиню?

– Надеюсь, вы не обидитесь, мистер Симмз, если я выражу сомнение в осуществимости этого плана.

– Полина – герцогиня, – повторил фермер, качая головой и посмеиваясь.

Что-то было очень недоброе, даже зловещее в его усмешке и взгляде. Гриффу сделалось настолько не по себе, что он заерзал на табурете. Разумеется, сама мысль была абсурдной, но разве отец не должен был встать на защиту собственной дочери?

Грифф прочистил горло.

– Вот мое предложение. Поскольку я очень уважаю матушку, сделаю так, как она хочет. Что скажете, если я заберу вашу дочь в Лондон? Уж коли герцогине взбрело в голову кого-то воспитывать, то пусть потешится вдоволь. А вдруг у нее и правда получится превратить служанку из таверны в светскую даму, достойную стать невестой герцога?

Симмз расхохотался.

– Конечно, в случае неудачи, что, согласитесь, вполне вероятно, мы вернем вам дочь. По меньшей мере она вернется домой с парой новых нарядов, не говоря уже о том, что ей представится возможность увидеть столицу и познакомиться с жизнью представителей… иных сословий.

– Моей девочке новые наряды ни к чему. И ничего из того, что вы можете показать ей в столице, тоже.

Как раз в этот момент та самая девушка, о которой они толковали, вернулась, чтобы накрыть на стол. Перед Гриффом она поставила чайную чашку, уродливее которой трудно представить. Аляповато раскрашенное фаянсовое изделие наверняка повидало на своем веку немало хозяев. Перед тем как поставить на блюдце, его потенциальная невеста быстро повернула чашку так, чтобы выщербина была не так заметна, и Грифф догадался почему – из гордости. И к тому же девушка далеко не робкого десятка, если не испугалась ерничать при герцоге и герцогине. Впрочем, ни гордость, ни дерзость не прибавляют достоинств ни служанке, ни тем более будущей невесте.

Как бы там ни было, Гриффу в принципе нравились эти качества, как начинала нравиться и эта Полина Симмз. Разумеется, не как женщина, а как личность. За пару минут, проведенных на кухне, она успела убрать волосы в хвост. Аппетитными формами, как он и прежде заметил, эта девица похвастать не могла, зато теперь Грифф разглядел, что она не просто хорошенькая, а весьма хорошенькая: с высокими скулами, маленьким носом, широко расставленными глазами, чуть приподнятыми по-кошачьи к внешним углам. Очень даже миловидная девица, насколько может быть миловидной простолюдинка. Должно быть, все деревенские парни в округе сходят по ней с ума.

«Ты же навсегда покончил с женщинами», – прозвучал насмешливый голос в его голове.

Похоже, пора внести кое-какие изменения в принесенную когда-то клятву. Путаться с женщинами и смотреть на женщин – разные вещи. Что ему теперь, глаза себе выколоть? Ну да, ему было довольно приятно на нее смотреть. И что в этом плохого? Для него ровно никакого вреда, а для нее, пожалуй, и кое-какая польза.

– Если она вам по нраву, мы могли бы договориться, – сказал Симмз и, почесав бороду, добавил: – Но я не могу отпустить ее просто так.

«Правильно, – подумал Грифф. – Ни один отец в здравом уме не стал бы отпускать умную и хорошенькую дочь неизвестно с кем неизвестно куда».

Фермер позвал:

– Подойди сюда, Поли.

Девушка повиновалась, но Грифф заметил, как плотно были сжаты ее губы в тот момент, когда она повернулась к ним.

– Посмотрите на ее руки, – сказал Симмз, взяв дочь за запястье и приподняв ее руку так, чтобы Грифф мог хорошенько рассмотреть.

Пальцы у нее тонкие и изящные, но ладонь покрыта мозолями и царапинами. Ей, видно, много приходилось работать руками, и не только обносить чаем старых дев в таверне, но и в поле трудиться.