Пленница в раю - [11]

– О, можете, конечно. – Неожиданно такая ослепительно белозубая улыбка осветила его лицо, что он сразу стал похож на обычного человека. Причем невероятно обаятельного. – Роби, Дэззи, ко мне, ребята!

– Кажется, у меня затекла нога, – сказала она, сделав пару шагов и слегка покачнувшись.

Он тут же оказался рядом и подал ей руку.

– Спасибо, – смущенно пробормотала она, схватившись за него. Почувствовав, как он сразу напрягся, она отдернула руку и вся залилась краской. О господи, неужели он считает ее вульгарной охотницей за богатым женихом?! Неужели она похожа на одну из них?!

Ростом он был почти на целую голову выше нее, и в данных обстоятельствах это тоже ее несколько угнетало. Она мысленно смерила его взглядом: футов шесть, если не больше, широкие плечи, узкие бедра. Свободная, обманчиво ленивая грация движений скрадывала его внушительные размеры. Странное, доселе ни разу не испытываемое ощущение, которому она не находила названия, горячей волной разлилось по всему ее телу.

Не успели они ступить на дорожку, ведущую через густой и сумрачный тропический лес к дому, как тишину нарушило изумительно красивое птичье пение. Звуки замирали в неподвижном знойном воздухе и вновь взлетали ввысь восхитительной переливчатой трелью. Очарованная этим прекрасным пением, Эвелин замерла и не смела пошевелиться, пока сказочные звуки не замерли где-то вдалеке. Это было так красиво и неожиданно, что она буквально лишилась дара речи.

– Что это? – наконец вымолвила она, когда пленительные серебристые, словно колокольчики, звуки вновь прорезались сквозь сумрак тропического леса как какой-то смутный, ускользающий зов в далекий и недостижимый рай.

Луис стоял так близко, что Эвелин отчетливо видела холодный блеск его глаз, пристально изучающий ее лицо, на котором светился неподдельный восторг.

– Что же это? – снова прошептала она, когда последняя нота растаяла вдали.

– Это птица тока-тау, – проговорил он своим глубоким бархатным голосом с отчетливым английским акцентом. – Она редко встречается на побережье, обитает обычно в горах и поет ранним утром или в полнолуние. И почти никогда – днем. Местная легенда гласит, что в ней живет дух девственницы, которая прославилась своим восхитительно сказочным голосом. Отец хотел выдать ее замуж за сына вождя Катанау, но, к несчастью, она полюбила другого – бедного рыбака, который сочинял для нее песни. Они сбежали, надеясь укрыться где-нибудь в горах, но их настигли и обоих убили. Умирая, они запели. И песня эта была столь прекрасна, что их палачи пали ниц и стали молить влюбленных о прощении. Те пообещали, что каждый, кто услышит эту песню, не позже чем через год найдет свою любовь. С того дня на острове появилась птица тока-тау – так звали девушку с удивительным голосом. Местные жители свято верят в эту легенду, потому что тока-тау очень редкая птица и никогда не показывается на глаза людям. Она находит свою пару однажды и навсегда, причем эти птицы никогда не поют в одиночку, а только вдвоем.

Несмотря на его ироничный тон, Эвелин была очарована как безыскусной прелестью этой легенды, так и изумительными звуками пения. Отчего-то ей стало невыносимо грустно.

Видимо, заметив ее состояние, Луис сказал:

– Давайте поднимемся в дом. Так недолго и обгореть. Здешнее солнце довольно коварно, в чем, впрочем, вы и сами уже успели убедиться. – Проговорив это, он бросил на нее загадочный взгляд.

Сердце Эвелин ёкнуло. Неужели догадался, что ее обморок был ненастоящим? Да нет, успокоила себя Эвелин, она была весьма убедительна, не зря же принимала участие во всех школьных спектаклях.

Ведущая в гору тропа была не слишком крутой и вполне удобной для подъема. Эвелин легко одолела весь путь, лишь слегка запыхалась. В тени деревьев было прохладно, поэтому идти было нетрудно. Однако нервы и напряжение давали о себе знать.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он, заглядывая в ее побледневшее лицо.

– Все в порядке, просто, наверное, немного устала. Не следовало мне заплывать так далеко.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – с иронией проговорил он, вскинув бровь.

– Не знаю, как насчет шампанского, – слабо улыбнулась она, – но от стакана воды я бы не отказалась.

– Потерпите еще немного, мы уже почти пришли, – успокоил ее он.

Несмотря на волнение и усталость, при виде дома она застыла в немом восхищении. Большой, белый, с остроконечной крышей из зеленой черепицы, он был воплощением могущества и власти его хозяина. По всему периметру дома, насколько она могла видеть, тянулась открытая терраса, увитая диким виноградом.

Дом был окружен садом, где розовые и лиловые цветы соседствовали с причудливыми экзотическими лианами. Влажный теплый воздух был напоен сладким ароматом гардении. Ее мелкие цветы мерцали среди глянцевых листьев, как опустившиеся на землю звезды. В одном углу сада росло большое дождевое дерево, чьи похожие на папоротник листья были раскрыты, несмотря на дневную жару. В тени его причудливой кроны стояли плетеные кресла и диваны. Ползучие лианы, усыпанные разноцветными мелкими цветочками, обвивали этот райский уголок. Откуда-то доносился тихий звук льющейся воды, мелодичное журчание которой и освежало, и услаждало слух.