Пленница страсти - [54]

— Так ты хочешь прожить всю свою жизнь, прячась за траурной вуалью?

Ее голубые глаза наконец встретились с его глазами.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты живешь, как в тюрьме. Возможно, ты не сама ее создала, но ты ведешь себя так, как того требует общество, не смея ни на шаг отступить от норм морали и традиций.

— И что плохого в том, чтобы следовать традициям?

— Они делают из тебя старуху раньше времени.

Аврора нахмурилась.

— Я не ты, Николас. Я хочу тихой, спокойной жизни.

— Я так не думаю. Почему тогда ты пришла мне на выручку и вышла замуж за незнакомца?

— Так сложились обстоятельства. А сейчас меня полностью устраивает мое существование.

— Серьезно?

— Да. Меня устраивает моя жизнь, несмотря на временные ограничения. Мой дом, может, и меньше, чем у моего отца, но он тем не менее требует ухода. Я часто пишу письма. Ко мне постоянно заходят в гости мои друзья. Я много читаю. Каждый день езжу верхом…

— А, ну да, это же твой тайный грех. А какие еще тайные желания ты имеешь, Аврора?

Она пропустила его намек мимо ушей.

— У меня есть то, о чем я всегда мечтала — независимость.

— Не думаю, что это можно назвать независимостью. Ты живешь в постоянном страхе, что кто-то подумает о тебе плохо. Ты не можешь выйти в свет, не закрыв лицо траурной вуалью, а после заката тебе вообще нельзя покидать дом. Признай, ты ведь чувствуешь себя здесь, как в клетке.

— Возможно, но я не хочу становиться посмешищем. То, что позволено мужчине, не разрешено женщине, тем более если она вдова.

Николас решительно посмотрел ей в глаза.

— Либо ты пытаешься обмануть себя, либо сама не знаешь, чего лишаешься на самом деле. Думаю, в тебе живут две женщины. Одна боготворит общественные правила и устои, слепо следуя им, а другая мчится по парку на лошади, обгоняя ветер, и страстно отдается незнакомцу.

По выражению ее лица он видел, что задел ее чувствительное место.

— Я думаю, что в глубине души тебе хочется сбежать из этой тюрьмы, обрести свободу, но ты боишься сделать первый шаг.

Аврора ничего ему не ответила, и тогда Николас вытащил из кармана книгу и положил перед ней на стол. Аврора, словно зачарованная, уставилась на нее.

— Я все время думал о тебе, читая эту книгу. Ты так похожа на женщину, написавшую ее.

— Не вижу никакого сходства, — отрезала Аврора, смутившись при этой мысли. — Мы же совсем разные. Она была француженкой, которую пленили корсары и продали в гарем. У нее не было выбора, кроме как стать наложницей и делать то, на что не согласилась бы ни одна уважающая себя леди.

— Она ничего не знала об интимной жизни, пока не встретила мужчину, способного зажечь в ней огонь страсти.

— Да. И… она стала пленницей собственных желаний.

Николас внимательно посмотрел на Аврору, прищурив глаза.

— А тебе никогда не хотелось самой испытать подобные чувства? Узнать, что это такое — сильно любить кого-то?

Ее губы приоткрылись, но она не издала ни звука. Николас понял, что он близок к истине.

— Мне это было интересно, — признался он. — Мой отец пытался объяснить то, что он чувствовал к матери Рейвен. Он сказал, что если я прочту книгу, то все пойму.

Аврора опустила глаза, и на ее светлой коже проступил румянец.

— Это захватывающая история, — сказала она. — Но их любовь была обречена. Француженка подарила сердце своему господину, и это сломало ее судьбу.

— Но она никогда не жалела о том, что полюбила его.

— Я вынесла из этой книги абсолютно другой урок. Глупо отдаваться мужчине не только телом, но и душой, — ответила Аврора, но в ее голосе слышалась неуверенность.

— Мой отец говорил, что лучше познать недолгую страсть, чем не знать ее вообще.

Аврора колебалась.

— И посмотри, к чему это привело. Он всю жизнь мечтал о женщине, с которой не мог быть вместе.

Она покачала головой. Николасу казалось, что она пытается убедить не только его, но и себя.

— Лучше не отдавать никому своего сердца, чтобы его не разбили вдребезги.

Ник взглянул на ее прекрасные, упрямо сжатые губы. Как бы ему хотелось коснуться их, заставить ее забыть о своем упрямстве и отдаться ему…

Он нервно вздохнул, представляя себе, как бы он насладился ее телом.

— И все же мне кажется, что ты похожа на героиню этой книги, Аврора. В вас обеих есть скрытый огонь, только нужно его разжечь.

Дрожащей рукой она поставила чашку на стол.

— Извини, но ты ошибаешься.

Николас продолжал смотреть ей прямо в глаза.

— Что тебя так пугает? Что в те редкие минуты, когда ты позволяешь страсти овладеть тобой, ты забываешь обо всем остальном? Или может, ты боишься, что это разобьет стену, которой ты отгородилась от окружающего тебя мира?

Аврора вскочила со стула.

— Мне кажется, что тебе пора идти, Николас.

Поколебавшись, он поставил чашку на стол и поднялся. Когда он подошел к ней, Аврора не отступила. Видимо, она решила сделать все возможное, чтобы скрыть от него свои чувства.

Николас взял ее за руку и поцеловал в запястье. Аврора стояла, не шевелясь, но ее щеки горели, выдавая внутреннюю борьбу. А глаза были полны чувств, которые она так долго сдерживала.

Николас видел это. Она хотела испытать страсть, хотела жить полной жизнью. Но для этого ее нужно было освободить от комплексов и страхов, и он был единственным, кто мог это сделать. Но не сейчас. Сражение только началось, и он не собирался его проигрывать.