Пленница мрачного лорда - [7]

Не без труда Анвен удалось повернуть голову.

– Пять дней? – переспросила она. – Где я?

Яркий свет, льющийся через многочисленные высокие, узкие окна, резал глаза. Все же она различила массивную кровать черного дерева с изящной резьбой, на которой лежит, укрытая кремовым покрывалом с темно-красным шитьем по краю. Тот же цвет повторяется и на сберегающих тепло драпировках стен. В комнате имеются резные столы и стулья, сундук с медным замком и много-много оленьих шкур.

Ни один предмет обстановки Анвен не был знаком. Однако по всему видно, что комната принадлежит кому-то очень богатому.

– О-о-о, ты заговорила! О да, миледи. Ну, может, чуток побольше, чем пять дней. – Схватив несколько подушек, Эдит подложила их под спину Анвен. – Ты небось, умираешь от голода, моя бедняжка.

Пребывающая в смятенных чувствах Анвен не должна была испытывать голода, но маленький хлебец и графин с вином на столе рядом с ней показались настоящим пиром.

– День за днем одним бульоном и питалась. – Эдит стала отламывать кусочки хлеба и подносить к губам Анвен. – Ну, как? Вкусно? Слишком много, да?

С набитым хлебом ртом Анвен не могла вымолвить ни слова.

– О чем бишь я говорила? Ах да. Ты даже спящая весь дом на уши поставила. Сам-то все спрашивал, как о тебе заботятся, и, если ответ ему не нравился, шел и лично проверял. Никогда раньше такого с ним не было.

Эдит продолжала кормить Анвен хлебом, хотя той очень хотелось задать несколько вопросов. Например, где она, о ком все время упоминает Эдит, да и кто такая сама Эдит, в конце концов?

– Сам? – наконец промямлила она.

– «Сам», говоришь? Неужто совсем ничегошеньки не помнишь? – Эдит сокрушенно покачала головой. – Значит, одним вопросом меньше. Мы тут побились об заклад – ну, не то чтобы мы, и не то чтобы об заклад – я-то такими вещами не занимаюсь, – но на кухне многие болтают, уснула ты потому, что головой ударилась, или Сам к тому руку приложил. Раз ты о нем ничего не помнишь, это многое объясняет.

Одарив девушку беззубой улыбкой, Эдит повернулась к двери и сказала:

– Тащи еще полотенец, Грета. Она о Самом-то ничегошеньки не знает.

Крупная женщина с пухлыми руками внесла в комнату стопку белья. Она ничего не сказала, но Анвен понравилось ее открытое лицо и карие глаза. Она дружелюбно улыбнулась девушке:

– Кто такой этот «сам»? – Из-за тревоги, унять которую было не по силам старой женщине, у Анвен снова разболелась голова.

– Как это кто? Да сам лорд, миледи! – Эдит откинула покрывало. – Божечки мой, и потрепала ж тебя лихорадка. Лежи-ка спокойно, а я оботру тебя влажной тканью, остужу тело. – Старуха потянула вверх подол нательной сорочки Анвен, обнажив ноги. – Ты небось слаба, как новорожденный олененок.

Анвен внимательно посмотрела на сорочку. Слишком тонкое полотно и слишком белое. Явно не ее.

– Что произошло? Где я?

Эдит вздохнула:

– Ох, ну ладно. Не скажу тебе ничего, что ты и сама не увидела бы, выглянув из окна. Прямо за этими стенами Дамегский лес. Слыхала о таком?

– Да, я живу недалеко от Дамегского леса. А сейчас я где?

– Ну, – протянула Эдит, – и мы недалече.

В поисках ответа Анвен перевела взгляд на Грету, но та лишь скручивала в руках полотенце. Отражающаяся на лицах обеих женщин тревога превратила беспокойство Анвен в настоящую панику.

В памяти замелькали обрывки воспоминаний: Брайнмор, Гвалчду, Галли улетел в лес.

У Анвен екнуло сердце, когда она вспомнила пугающий треск ветки. Под деревом был мужчина. А сама она злилась. Нет, это кажется бессмысленным. С чего бы ей злиться, раз он ее поймал? Она в безопасности. Тот мужчина внушил ей это чувство. Кто же он такой?

– Кто хозяин этого дома? – спросила она.

Эдит отвела глаза и затараторила:

– Да ты ж меня не слушай. Я неученая, места своего не знаю. Как Бог свят, грешна. Болтаю и болтаю, а ты раненая тут лежишь. От меня тебе вреда куда больше, чем пользы. – Наклонившись, Эдит скрутила полотенце, чтобы выжать воду.

В этот момент в комнату вошел ответ на вопрос Анвен собственной персоной. Вернее, остановился на пороге. На нем была легкая кольчуга, как для битвы на турнире. Но такой мужчина не стал бы участвовать в шутливом поединке. В его черных глазах светилась решимость, лицо будто окаменело, и, хоть на дворе был белый день, от него во все стороны разбегались тени. Такой человек привык не забавляться, но силой брать то, что ему нужно.

– Ты здорова? – спросил он, и его низкий голос эхом разнесся по комнате.

Анвен во все глаза смотрела на приближающегося к ней мужчину.

– Ты поела? Ты вообще меня слышишь? – продолжал он властным тоном.

Анвен сообразила, что это тот самый черный человек, который был с лучезарным. Тот, кто гневается из-за любого проявления доброты. Тот, кто навещал ее днем, а по ночам держал за руку. Тот, кто стоял тогда под деревом и спас ей жизнь. Анвен потребовалось мгновение, чтобы сообразить, кто перед ней.

Тиг, Дьявол из Гвалчду, Предатель. О его умении обращаться с мечом слагались легенды, он пограничный лорд короля Эдуарда и ее заклятый враг. И сейчас она лежит в его постели. Но она не струсит.

– Да, слышу, – отозвалась Анвен.

Кивнув, он перевел взгляд на ее ноги.