Пленница моего сердца - [58]

Мэри просидела у себя в комнате до конца дня, а когда наступил вечер, стала напряженно прислушиваться. Вскоре после девяти она услышала, как дверь напротив открылась, а потом закрылась, но не до конца.

Мэри Эллен зло усмехнулась. Никогда еще капитан так рано не отходил ко сну. Как видно, у него хватило глупой самонадеянности полагать, что она послушно явится к нему и заберется в его постель, по собственной воле. Самодовольный осел!

Впервые за долгое время у Мэри Эллен было легко на душе, когда она раздевалась на ночь. Улыбнувшись, она затушила лампу и легла в постель. Ей было очень приятно сознавать, что смеяться последней будет она.

Капитан Найт будет ждать ее, пока черти в аду не перемерзнут!

Пришло ее время посмеяться над ним.

Однако триумф Мэри Эллен продлился недолго. Рано утром она вышла в коридор и лицом к лицу столкнулась с капитаном Найтом, который стоял, прислонившись к стене, возле самой ее двери со скрещенными на груди руками и в до блеска начищенных сапогах.

– Доброе утро, Мэри, – поприветствовал он ее как ни в чем не бывало и вдруг, отделившись от стены, с проворством змеи схватил Мэри Эллен в объятия. Приблизив к ней смуглое лицо, он зловеще прошептал: – Может, ты принадлежишь к тем женщинам, которые предпочитают заниматься любовью по утрам?

И тут же, не дав ей ответить, он накрыл ее губы своими губами с такой страстью, что у нее ноги подкосились. Протесты ее почти не были слышны под его всепобеждающим ртом. Со стремительностью прирожденного солдата Клей затолкал ее в спальню и закрыл дверь.

Рот, сминавший ее губы, был слишком властным, слишком умелым, тело, прижатое к ее телу, слишком энергичным, и в конце концов Мэри прекратила борьбу. Тогда он поднял голову и заглянул ей в глаза:

– Полюби меня здесь, прямо сейчас, перед тем как уйти в госпиталь...

– Не говорите чепуху, – выдавила она без особой убежденности.

– Чепуха? Я так не думаю.

Она начала выбираться из его объятий.

– То, что случилось той ночью, было ужасной ошибкой, за которую я несу полную ответственность. Обещаю вам, что больше этого не случится.

– Случится, Мэри, и ты это знаешь не хуже, чем я.

Она оттолкнула его и прищурилась:

– Нет, не случится. Вы наивно полагаете, будто стоит вам ко мне прикоснуться, и я напрочь лишаюсь способности соображать. – Она подбоченилась, решив ужалить его побольнее: – Вы, верно, забыли, с кем имеете дело, капитан. Если ваше так называемое обаяние способно творить чудеса в отношении других женщин, то на меня оно действует лишь кратковременно. – Она убежденно довела до конца свою мысль: – Разве вы не помните, как однажды я из ваших объятий упала прямо в объятия Дэниела Лоутона, ни на секунду о вас не вспомнив?

Мэри Эллен надеялась увидеть отблеск боли в глазах капитана, но ее ждало разочарование: выражение его лица ничуть не изменилось. Он лишь молча улыбнулся ей, протянул руку и потрогал кружево на рукаве, словно не слышал ни слова из того, что она сказала.

Гневно отбросив его руку, Мэри Эллен протиснулась мимо него к двери и решительным шагом вышла из комнаты, бросив ему через плечо:

– Держитесь от меня подальше – это все, что я могу вам сказать на прощание.

Глава 30

Однако наступление продолжалось.

Ловкий агрессор был полон спокойной решимости и к тому же обладал немалыми ресурсами и богатым воображением. Поднаторевший в тактике, он держался весьма осторожно, не привлекая ничьего внимания, за исключением той, которую намеревался завоевать.

Его жертва прекрасно понимала, что за ней неотступно следует опасная тень. Она была не глупа и сразу разобралась, в чем состоит хитрая стратегия ее преследователя. Он чудесным образом взял ее в окружение.

Застигнув в одиночестве, он целовал Мэри Эллен, пока голова у нее не начинала кружиться, говорил ей низким бархатным голосом шокирующие вещи, а именно то, что он намеревается с ней сделать, и при этом в весьма точных выражениях описывал те способы, которые применит, занимаясь с ней любовью.

Мэри Эллен была в смятении, но, к стыду своему, она все чаще замечала, что страшно возбуждается от обещаний потрясающе красивого капитана.

Жарким вечером в начале июля Мэри Эллен, придя домой позже обычного, не увидела в Лонгвуде ни одного мужчины в синей форме. Никого не было ни в галерее, ни в холле. Она прошлась по гостиной, по столовой, затем вышла на кухню. Янки нигде не было видно.

Улыбнувшись, Мэри Эллен с облегчением вздохнула.

Враг оставил Лонгвуд.

Если моряки отправились на маневры, то и их грозный командир должен был отбыть вместе со своим войском, а это означало, что судьба подарила ей несколько часов благословенного спокойствия.

Мэри Эллен хотела позвать старых слуг, но передумала. Никакой спешки. У нее в запасе целый вечер, чтобы приготовить себе ужин и ванну. Вначале она поднимется к себе, чтобы снять чулки и нижние юбки, а затем...

В коридоре Мэри Эллен заметила зажженные светильники в виде хрустальных шаров по обеим сторонам лестничного марша и мысленно благословила за это Тайтуса.

Летние сумерки угасали, наступала ночь, когда она неспешно поднялась наверх. Какая роскошь не думать о том, что надо как можно скорее нырнуть к себе в комнату и запереться там!