Пленница Белого замка - [27]

За камнями нашлось уютное местечко: закрытое от ветра, сухое, и рядом с баржей.

Но уединение вскоре нарушили. Один из бурлаков подошел и оперся плечом на камень. Глаза бы тебе выковырять, чтобы отучить пялился так бесцеремонно! Но выполнить угрозу я могла только в мечтах, поэтому просто отвернулась. Бурлак словно не понял намека. А когда молчание стало совсем уж невыносимым, поинтересовался:

— Наверное, скучно одной?

Мое нежелание разговаривать его не смутило. Оттолкнувшись от камня, он подошел ближе. Исковерканная сугурская речь царапнула слух:

— Как зовут — то тебя, красавица? Да не бойся, не обижу!

— Улла, — молчать дальше действительно было смешно. — И я устала, не до разговоров мне.

— Спать хочешь? Может, холодно одной?

— А я и не одна, — пришлось покрутить в руках нож Лойза, предупреждая бурлака о последствиях.

— Ну, как знаешь. Замерзнешь — зови.

Сплюнув сквозь щербину, бурлак вразвалочку удалился.

— Не сердитесь на него.

Когда-нибудь я так погибну. Совсем разучилась жить без помощи Замка. Пока разговаривала с одним, проморгала, как подошел второй.

— Этот безобидный, не тронет. Ну, а если кто другой приставать начнет — кричите. Я услышу.

— Благодарю, — я оглядела молодое, перемазанное сажей лицо. Кажется, сегодня он кашеварил.

— Да не за что. Меня Таргет зовут. Ну, спокойной ночи вам. И простите Лисса. Обычный бабник…

— Я заметила.

Песок зашуршал под ногами уходящего мужчины, и я осталась одна.

На следующий день я невольно выискивала Таргета среди тянущих лямку. Он шел всегда справа, наваливаясь всем телом. А на особо трудных участках именно его голос затягивал запев, облегчающий работу. Почему бурлак подошел ко мне? Желание защитить или… Наверное, первое. Иначе, зачем заступаться? Лиссу мог без помех сделать свое дело, тут нет стражи, нет рыцарей, а если бы и были, неизвестно, кто опаснее. Иллюзий насчет благородства знатных воинов у меня давно развеялись

В обед Таргет снова подошел и протянул хлеб и вяленую рыбку.

— Приятного аппетита.

— Благодарю.

Он улыбнулся и отошел.

Неужели я ему понравилась? Бедный, бедный. Любить Хозяйку Замка — на — Скале, существует ли проклятие страшнее? Разве что быть самим Хозяином… Но пресекать ухаживания не я стала. Кто знает, может, пригодится влюбленный дурак.

Вечером он опять попытался поухаживать. Освободил от стояния в очереди за пахнущей рыбой отравой. Просто наполнил две миски, и одну принес мне.

— Вас же Улла зовут?

— Слышал, как я Лиссу представлялась?

— Да. Еще раз извините.

— У тебя привычка — все время извиняться?

Он покраснел, словно юнец.

— Давно баржи тянешь?

— Лет пять уже. Как батька помер, так в лямку и впрягся.

— И как?

— Да нормально. Матушку вот кормлю, сам не голодаю, даже что-то отложить на свадьбу получается. Я ведь жениться хочу!

Оказывается, бурлаки неплохо зарабатывают! А мне рассказывали, за эту работу от безысходности берутся, когда весь урожай погиб, или пьяницы горькие, которым все равно, как жить, лишь бы на выпивку хватило. Неправду, значит, говорили. Вон, и на женщин по дороге сил хватает, и жениться собираются.

А Таргет, приняв мои раздумья за интерес, продолжал:

— Она хорошая у меня. Лоя, дочь плотника. Но её отец сказал, пока своим хозяйством не обзаведусь, о свадьбе забыть.

— За пять лет не набрал?

— Так я только намедни посватался-то! Денег на свадьбу собрать — время надо!

Это верно. Невесты обычно долго ждут. У Эсти, жены Кэма, подготовка два года заняла. Но там другая причина мешала. Жрецы все благоприятный день высчитывали, и жертвы Богам приносили. Хотя проще было у меня спросить. Я еще на помолвке правильную дату назвать могла.

— А знаете, приходите к нам на свадьбу! — у Таргета аж глаза загорелись от этой идеи.

— Всех встречных подряд приглашаешь?

— Нет, — он опять смутился. — Но вы… особая.

— С чего ты взял? — неужели парень что-то почуял? — И чем же я от простых смертных отличаюсь?

— Вы… из благородных. Вы ведь Леди?

Мелькнула мысль посмотреть в зеркало. На лбу у меня надпись, что ли?

— Ошибаешься.

— Не отпирайтесь, — смущенная улыбка очень шла Таргету. — Вы держитесь, как благородная. Мы, простолюдины, себя по-другому ведем.

Легенда разваливалась. Придется выдумывать что-то новое. Сперва Лойз, теперь вот Таргет.

— Я не Леди, но ты почти прав. Я — бастард. Дочь горничной. Матушка в родах умерла, так батюшка взял в дом, и воспитание дал такое же, как остальным детям. Замуж выдать думал. Приданное хорошее давал. Только вот не успел свадьбу сыграть, получил рану на охоте и умер. Ну, а мачехе я зачем? Дала кошелек с медяками, одежку кое-какую, да и выставила за порог. Жених тоже сразу передумал. Кому незаконнорожденная бесприданница нужна?

Таргету, самому собирающему на свадьбу, выдумка понравилась. Он сочувственно погладил меня по голове:

— И как же ты теперь?

На "ты" перешел. Поверил, значит.

— Да как… У отца друг есть. Он всегда говорил, что если беда какая приключиться, чтобы к нему шла. Вот. Иду.

— А чего сразу не помог?

— Так я, как только из дома выгнали, больно гордая была. Думала, сама справлюсь. Теперь жалею. И боязно мне. А ну, погонит прочь?

— Не должен, если и вправду друг. Ну, спокойной ночи, — прихватив одеяло, Таргет отошел в сторону.