Пленительные женщины - [27]

Такое отношение, конечно же, подкупало – до настоящего момента Рифеншталь раз за разом приходилось доказывать окружающим свое право на собственное видение. А ей в ответ диктовали условия. В конечном итоге Лени попросила некоторое время на раздумье.

Шли дни, и Рифеншталь все больше и больше загоралась идеей съемок Олимпиады. До нее никто не делал фильма о летних Играх, если не считать Эвальда Дюпона, который попытался сделать кино о летней Олимпиаде 1932 года в Лос-Анджелесе. Несмотря на большие деньги, выделенные американцами, картина получилась просто учебным фильмом на тему спорта. А она, пожалуй, могла бы справиться с задачей.

Постепенно, как это обычно бывало, в голове Лени начали рождаться зрительные образы, зазвучала музыка, пришли мысли о технической реализации съемок – зерно, посеянное Карлом Димом, начинало давать всходы. Конечно же, Лени согласилась на эти съемки.

На съемки нужны деньги. В UFA не поверили в идею документального фильма об Олимпиаде и предложили вставить в него какую-то сюжетную линию. Да хоть бы и любовную. Лени ничего не ответила на это идиотское предложение и отправилась к конкурентам – в Tobis. Директор этой кинокомпании Фридрих Майнц был опытным продюсером. К тому же он видел, что может сделать эта маленькая фройляйн, когда ей не мешают, – в то время не было в Германии человека, не посмотревшего «Триумф воли». Майнц был так уверен в успехе, что уже при первой же встрече предложил Лени сумму в полтора миллиона рейхсмарок – немыслимые для документального фильма деньги.

Узнав о договоре с Tobis, Лени вызвал к себе рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс. Он весьма удивился и сумме, выделенной на съемки, и планам режиссера представить фильм через полтора года после окончания Олимпиады – снова предстояло отснять сотни километров пленки, выбрать из общей массы материала нужное, смонтировать фильм. Геббельс считал, что это авантюра, что никто не будет смотреть фильм об Играх спустя полтора после окончания самих Игр. Для него была важна оперативность. Для Лени – художественные достоинства. Собеседники так ни к чему и не пришли. Хотя впоследствии, когда идея получила продолжение, Геббельс настоял на кампании в прессе, в которой сообщалось, что задание снимать «олимпийский» фильм было получено фройляйн Рифеншталь лично от него.

За полгода до Игр Лени начала подготовительные работы к съемкам. Как обычно, почти все нужные ей операторы были заняты, потом начались дебаты о том, где можно ставить камеры и где нельзя. А тут еще Лени пришла в голову идея снимать атлетов на фоне неба. Для этого нужно было как можно ближе к дорожкам и спортивным площадкам вырыть несколько ям для кинооператоров. Этого получилось добиться далеко не сразу. Так же, как и разрешения на использование подводной камеры (до Рифеншталь никто о таком новшестве и не слышал) в бассейне, где будут соревноваться прыгуны в воду.

«Олимпия», разделенная на две части – «Праздник народов» и «Праздник красоты», – впервые была представлена зрителю 20 апреля 1938 года, спустя почти два года после Олимпиады в Берлине. Зрители были в восторге, пресса рукоплескала. В том же году Лени провезла свой фильм по Европе, побывав в Вене, Граце, Париже, Брюсселе, Копенгагене, Стокгольме, Хельсинки, Осло и Риме. И всюду ее картине сопутствует оглушительный успех. За «Олимпию» Рифеншталь получила наград еще больше, чем за «Триумф воли»: снова была Немецкая премия, потом к ней добавились шведская Полярная премия, золотая медаль на биеннале в Венеции, Греческая спортивная премия, олимпийская золотая медаль от МОК. В 1948 году на кинофестивале в Лозанне Лени получила еще и олимпийский диплом (сам диплом попал к ней лишь в 2001 году из рук Президента МОК Хуана Антонио Самаранча).

В своей новой картине Лени Рифеншталь использовала столько новых приемов, ставших сегодня совершенно обычными для документального (да и для художественного) кино, что фильм смотрелся как нечто фантастическое, нерукотворное или инопланетное. Никто и никогда до нее не снимал так, как она снимала свою «Олимпию». Множество камер, направленных на один и тот же объект с разных точек, замедленная съемка, ракурс – картина произвела и на зрителей, и на профессионалов неизгладимое впечатление.

В ноябре Рифеншталь отправилась прокатывать свой фильм в США, но там ее ждала неудача: утром того дня, когда она ступила на американскую землю, пришло сообщение о еврейских погромах в Германии, получивших название Хрустальной ночи, или Ночи разбитых витрин. Америка восстала против «фаворитки Гитлера», фильм бойкотировали, повсюду были развешаны антирифеншталевские плакаты, называвшие режиссера «Риббентропом в юбке». Напрасно Лени оправдывалась, напрасно убеждала, что ничего не знает о Хрустальной ночи, а если бы и знала – ничего не могла бы сделать, что ее не интересует политика, что она без остатка отдается творчеству, – все было тщетно.

Несмотря на такое враждебное к себе отношение, Лени решает, что, раз уж она пересекла океан, она должна извлечь из поездки хоть какую-то пользу. В Америке она встретилась со знаменитым американским режиссером Кингом Видором и Уолтом Диснеем, а также с Генри Фордом, прославившимся не только как отец-основатель американского автомобилестроения, но и своими антисемитскими взглядами, которые он не думал скрывать. После этого режиссер отбыла на родину.