Плененный любовью - [63]
– Нет, – повторила Кейт. – Я хочу тебя и знаю, что ты тоже меня хочешь. Я не хочу, чтобы ты останавливался. Я хочу, чтобы ты закончил то, что началось на тренировочном поле. Я хочу, чтобы ты показал мне, что такое страсть. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. – Она посмотрела ему в глаза, которые горели ярче огня. – Займись со мной любовью, Грегор… пожалуйста.
Если бы Кейт могла представить идеальный ответ на свою просьбу, то, никогда бы не подумала, что им окажется вырвавшееся у него резкое ругательство. Но это слово каким-то образом подошло, и не только потому, что довольно грубо обозначило то, что она просила его сделать; каким-то образом оно обозначило силу эмоций, которые он сдерживал, а она пыталась высвободить. Каким-то образом оно выражало всю жестокость его желания и неисчерпаемую глубину, с которой он в ней нуждался. И каким-то образом это грубое слово сдернуло последние остатки отговорок и приличий, обнажая сырой первобытный голод, который Грегор больше не мог отрицать. В этом единственном слове Кейт услышала всю его беспомощность, его капитуляцию и знала, что каким бы исключительным воином он ни был, эту битву она выиграет.
Его рот практически превратился в гримасу, обнимающие ее руки стали несгибаемыми, как сталь, и каждый мускул в его теле натянулся, словно тетива лука, стрельбой из которого он так знаменит. И все же Грегор был так невозможно прекрасен в тусклом свете свечи, что у Кейт сжималось сердце.
– Ты ведешь нечестный бой, милая. Я не хочу сделать тебе больно и не знаю, смогу ли дать тебе то, что ты хочешь. – Он остановился, и она затаила дыхание. – Но Господь свидетель, я попытаюсь.
Кейт облегченно вздохнула. Она не знала, что он обещает, но знала, что это обещание. Грегор не дал ей времени спросить, потому что, как только договорил, накрыл ртом ее губы и поцеловал так, что в его намерениях не осталось никаких сомнений.
Грегор не собирался уговаривать или обольщать, он собирался получить ее, и понимание этого расцвело внутри Кейт, пока тепло и радость не наполнили каждый уголок ее тела.
Крепко прижимая к себе, он завладел ее ртом сильными, требовательными движениями языка, пронзающими ее тело раскаленной дрожью желания, сокрушающей ее высокими волнами. Кейт тонула в ощущениях, ее затягивало прибоем накала и вожделения. Грегор целовал ее так, словно никогда не сможет ею насытиться. Целовал так, будто это значит все. Она отвечала на поцелуй с нарастающим пылом, пока не стало казаться, что они растворились друг в друге, их губы, их языки, их тела стали единым целым.
Страсть поглотила обоих, так же как раньше, но теперь иначе. Так же прекрасно и так же неудержимо, но на сей раз их ничего не сдерживало. Стрела горячая и тяжелая, требовательная и непреклонная.
Это был тот же нежный рот, тот же острый вкус, тот же проворный язык целовал Кейт, но этот поцелуй отличался беспощадной мощью, полностью господствующей и странно освобождающей в одно и то же время. Грегор заставлял ее чувствовать себя в безопасности. Защищенной. Любимой.
Он был на ней, в ней, вокруг нее. Его жар обволакивал, гранитная твердость его тела прижималась, поцелуи завладевали, но не забирали. Он скорее отдавал себя так, как, она подозревала, никогда прежде не отдавал ни одной женщине. И она вбирала его изо всех сил, открывалась ему, его поцелуям, его прикосновениям и мощным чувствам, которые он пробуждал в ней.
Пальцы Кейт инстинктивно сжались сильнее вокруг его достоинства. Хриплый, глубокий стон его удовольствия, казалось, потряс и ее. Взяв ее руку своей, он заставил ее сжать его крепче и задвигал круговыми движениями. Раз. Другой. Низ ее живота словно таял между ее ног от движений, и примитивные, рваные звуки его удовольствия эхом отдавались в ушах.
С проклятьем, говорившим, что больше он не выдержит, Грегор отвел руку Кейт и откинул ее на постель. Он опустился на нее, сильнее вжал ее в матрас, его мощное тело, твердое и несгибаемое, придавило ее. Тело воина с огромными каменными мышцами, которых Кейт жаждала. Отчаянно. Безумно. Ее руки обхватили его плечи, вцепились в стальные мускулы предплечий и заскользили по твердым плитам мышц спины, выкованным годами стрельбы из лука, но этого все равно было недостаточно. Ей нужно быть ближе, что кажется невозможной задачей, учитывая, что их тела и так практически слились воедино.
Та твердость, которую Кейт держала в руках, теперь оказалась между ее ног, и она прижалась к ней бедрами, испытывая необходимость быть ближе к той его части, что трепетала от дикого желания.
Поцелуй вышел из-под контроля, становился все жарче… глубже… влажнее. Настойчивые требовательные движения стали менее точными, зато более яростными. Его руки скользили по ее телу, горячие и властные, захватывая ее с каждым прикосновением и лаской.
Грегор обхватил ее грудь, провел большим пальцем по соску, пока тот не напрягся от желания. Кейт захотелось разрыдаться, когда он разорвал поцелуй, но разочарование длилось лишь до тех пор, пока он не опустил голову.
