Плененные страстью - [86]

– Кажется, ты немного простужена. – В его голосе читалось беспокойство.

– Да, мне нехорошо. – Вот она, возможность, попросив прощения, уйти.

Годрик начал подниматься.

– Послать за доктором?

– Нет! Нет, не утруждай себя, пожалуйста. Я немного посплю. Это должно помочь. – Эмили, встав, положила руку на плечо герцога и мягко усадила его на место.

– Тогда я подойду через несколько часов и проверю, все ли с тобой в порядке, дорогая. – Он поцеловал ее ладонь, лежавшую на его плече. Сердце девушки обливалось кровью от осознания, что это его последний поцелуй. Он не мог быть последним… Не таким незначительным и скромным, как поцелуй руки…

Эмили, наклонившись, поцеловала его в губы. Она была не в состоянии дышать… не в состоянии думать. Существовал лишь этот последний, вечный и тем не менее короткий поцелуй. Это было ее заключительное воспоминание, то, которое она пронесет на протяжении всей своей одинокой жизни.

«Я отпускаю тебя, потому что люблю, и это единственная возможность спасти тебя». Мысленно девушка умоляла его понять ее. Сердце Эмили едва не раскололось надвое, когда он улыбнулся и провел рукой по ее щеке перед тем, как она ушла.

Что он подумает, когда войдет к ней в комнату, а ее там не окажется? Будет ли спрашивать себя, почему она покинула его? Не станет ли ее уход бóльшим ударом, чем плохое обращение его отца?

Когда-нибудь он поймет. Она найдет способ сказать ему правду, когда это будет безопасно. Но все равно Эмили сомневалась, что даже тогда Годрик простит ее. А до того дня она будет медленно умирать изнутри от истекающего кровью сердца.

Сама не зная, откуда у нее взялись силы, девушка подняла голову и с достоинством покинула столовую.

Оказавшись у себя в комнате, прислонилась спиной к двери. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, пока она глотала безмолвные рыдания. Весь ее мир сузился до этого единственного мига утраты. Эмили попыталась проглотить ком в горле.

Она сползла по деревянной поверхности двери и прижала колени к подбородку, слезы струились по ее лицу. Она так глупо поступила, влюбившись, но больше не повторит этой ошибки. Ее сердце станет тверже, и она проживет одна, без Годрика и без любви. Она должна.

Через несколько лет будет где-то гулять, вспоминая этот последний день, этот последний час утраты своей первой и единственной любви. Такое воспоминание будет настигать ее, как вор в ночи, и оставлять чувствительную, болезненную рану в груди, такую же свежую, как сегодня. Слезы солеными потоками стекали по ее щекам, высекая на них следы, будто могучие реки на камне.

Это было правильное решение. Если она уедет, у Бланкеншипа не возникнет причин вредить остальным. Это важнее ее слез. Такая мысль укрепила девушку. Она вспомнила фразу отца, которую он любил повторять: «Страх силен настолько, насколько ты слаб».

Ее выбор был очевиден, всегда очевиден. В глубине души она ведь знала, что когда-то должна уйти. Чем скорее сможет принять это, тем быстрее получит возможность двигаться дальше.

Когда слёз уже больше не осталось, она овладела собой и вызвала Либбу в свою комнату.

Ожидая служанку, Эмили написала Годрику записку. Она не могла позволить себе открыть ему правду, но должна была что-то сказать.

Когда пришла Либба, то поразилась заплаканному лицу Эмили. Но прежде чем служанка успела вымолвить хоть слово, та решила ей довериться.

– Человек, которого ты видела с судьей, намерен вернуться с вооруженными людьми. Их будет слишком много. Они не пощадят никого на своем пути. Я вынуждена уехать. От этого зависит жизнь его светлости. Ты должна доверять мне. Можно мне одолжить у тебя рабочее платье? Я собираюсь с Джонатаном в Блэкбрай.

К удивлению Эмили, со стороны служанки не последовало никаких протестов, она лишь понимающе кивнула.

– Когда тот человек увидел меня в вашей комнате, он на секунду принял меня за вас. Я знаю, как он смотрит на вас, мисс. – Либба опустила руки на свои юбки. – Я поищу платье.

– После моего ухода, сложи несколько подушек на кровати. Положи их так, будто я там сплю. Как только они обнаружат мое исчезновение, скажи, что ты видела меня на лугу, это поможет выиграть время. В любом случае не говори, что я уехала с Джонатаном. Пообещай, Либба. От твоего молчания зависит жизнь Годрика.

– Я обещаю. Но… Мисс… вы все равно хотите остаться здесь, правда?

Хотя Эмили казалось, что ее слезы иссякли, из груди девушки вырвалось рыдание.

– Некоторым людям не суждено получить то, чего они хотят, Либба.

Люсьен с Эштоном присели под открытым окном дома на Блумсбери-стрит как раз на выезде из Мейфэра. Парни обменялись беспокойными взглядами, подслушивая за окном разговор в кабинете.

Они приехали в Лондон час назад и направились прямо к дому Эванджелины, желая поговорить с ней. Она уехала на целый день, но соседская посудомойка сказала Люсьену, в каком направлении та отправилась, после того как он приложился к ее губам вовсе не целомудренным поцелуем и несколько раз провел рукой по ее телу. Бедняжка готова была рассказать ему все, если только он пообещает остаться и развлечь ее. Лишь вежливое покашливание Эштона напомнило Люсьену об их миссии.