Плененные страстью - [29]

Но и этого было недостаточно. Ему хотелось ранить Клару так же, как она когда-то ранила его.

Он хладнокровно воспринял новость о смерти Клары и Роберта. Заскрежетал зубами от воспоминаний. Пропал подпитывающий его огонь ненависти, остался лишь заряженный пистолет в его рабочем кабинете, чтобы свести счеты с жизнью.

А потом он узнал об Эмили.

Он не понимал, каким образом Кларе удавалось скрывать девочку. Но как только Бланкеншип услышал, что девчонка отправилась к дяде, сразу решил: ему надо увидеть ее.

Он начал навещать Альберта в его клубе, убеждая взять займы для последующих вложений. Уговорить Парра инвестировать было слишком легко, а еще легче – наблюдать, как эти предприятия терпят крах. Чтобы рассчитаться с долгами, тот вынужден был предложить Эмили в качестве потенциальной невесты. В считанные дни он добился приглашения в резиденцию Парра.

Наконец Бланкеншип увидел ее, сидящую за столом в маленькой библиотеке. Волосы девушки, похожие на вечерний солнечный свет, были распущены и спадали на плечи буйными волнами. До мельчайших деталей она походила на распутное создание, которое он жаждал подмять в своей постели.

На секунду его юношеская тоска вспыхнула, словно далекая звезда, перед тем, как в черством сердце наступила тяжелая ночь.

Она была вылитая мать. Из той же серии – только дразнит.

Такие женщины должны стоять на коленях.

Сидя у себя в кабинете, Бланкеншип лениво скривил губы в улыбке. Скоро девчонка будет принадлежать ему. Эмили станет носить самые красивые платья, самые дорогие украшения. Общество будет знать, что он ее хозяин, а он, заимев такую жену, поставит этих аристократов на их место.

Каждую ночь он будет срывать одежду с тела Эмили, укладывать на ближайшую твердую поверхность и обладать ею до тех пор, пока она не попросит о пощаде. Он позволит ей сохранить пламенную натуру, просто чтобы не ослабевал интерес. Наказание за ее бунтарство будет сильно возбуждать его. Контроль над Эмили облегчит боль утраты ее матери. Это было честно.

Он прикоснулся к своему ноющему от возбуждения фаллосу, застонав при мысли, как запустит руки в волосы Эмили, чтобы заставить ее взять его в рот. Тело девушки было бы раем для его собственных желаний и восполнило бы годы неудовлетворенности, которые он проводил с другими женщинами, когда хотел лишь Клару. Если он постарается представить, то Эмили превратится в Клару, Клара – в Эмили, они станут одним и тем же, и он утолит жажду удовольствий и Клары.

Образ ее все еще преследовал его. И не всегда он хотел причинить боль, наказать. Если бы только Клара досталась ему, он был бы нежным и заботливым. Но она отвергла его, вышла за этого молодого жеребца и разбила все мечты Томаса.

Эмили была ценой мести за его разбитые мечты. Она заплатит за предательство своей матери. Она будет вынашивать его отпрысков, обеспечит продолжение его рода и заработает для него авторитет в высшем обществе, чтобы он смог набить карманы их деньгами.

Бланкеншип, потянув бренди, откинулся в кресле.

Ланч проходил намного спокойнее завтрака.

На передний план выступила проблема, связанная с желанием Чарльза поцеловать Эмили, и джентльмены все еще пытались осознать опасность, которую она для них представляла. Мысли девушки кружились над этой удивительной атмосферой, когда под скатертью стола на ее колено легла чья-то рука, тяжелая и властная, сжала его, а затем скользнула вверх к ее бедру, аккуратно поднимая платье.

Лицо Эмили начало заливаться румянцем по мере того, как у нее между ног становилось все жарче.

Опустив глаза, она бросила взгляд на Годрика. Его правая рука подозрительно отсутствовала на столе.

– Ты в порядке, Эмили? – спросил Люсьен. – Ты немного горишь.

Девушка отодвинула свою тарелку с супом.

– Кажется, мне жарко от супа, – она пыталась не смотреть на Годрика.

Рука, застывшая пока она отвечала Люсьену, начала двигаться взад-вперед вдоль ее бедра, пальцы погружались в складки ее платья в поисках обнаженной кожи. Возбуждение было настолько сильным, что ей с трудом удавалось держать чашку с чаем без дрожи в руках. Она даже не попыталась убрать его руку.

Все ее мысли были только о теле Годрика на ней, о его губах на ее, о сладких поцелуях, таких, как утром у озера. Выбросит ли она когда-нибудь из головы эти воспоминания? Хотелось ли ей этого?

Как только ланч закончился, Эмили вскочила со своего стула. Мужчины с беспокойством посмотрели на нее.

– Прошу прощения! – Девушка ринулась в свою комнату. Это было единственное место, где она чувствовала себя в относительной безопасности и могла спрятаться, борясь с непрошеным желанием к своему похитителю.

Взобравшись на огромную кровать, она свернулась клубком у изголовья, прижав подушку к груди. Тепло разлилось по всему телу, ей нужно побыть одной, чтобы успокоиться.

На пороге появился Эштон, его широкие плечи заняли весь дверной проем.

– Нельзя ли оставить меня в покое хоть ненадолго? – потребовала она.

Комната, казалось, уменьшилась, когда он вошел. Каждое его движение было грациозным, однако она чувствовала, что он выверял любое свое действие. Подойдя к туалетному столику, Эштон провел пальцем по деревянной поверхности, потом прикоснулся к серебряному гребню. Подняв его, начал внимательно рассматривать украшение.