Плененное сердце - [5]

После этого священник произнес молитву во славу Иисуса Христа, Матери Божьей и Святого Духа, а по ее окончании молодые вторили за отцом Пио:

— Аминь.

Наступил кульминационный момент. Приглашенные гости разом поддались вперед, дабы засвидетельствовать самую значительную часть венчального обряда.

— Властью, данной мне господом нашим Иисусом Христом и служителями божьими здесь, на земле, Святой Церковью, объявляю вас мужем и женой. Отныне ничто не сможет разлучить вас до самой вашей смерти. Аминь, — торжественно закончил свадебную церемонию отец Пио. — Диего, можешь поцеловать Элену.

Тонкие черные усики над верхней губой графа невольно дернулись в волнительном порыве, и невеста почти упала в объятья жениха.

Теперь Элена стала графиней д’Альварес.

В послеполуденное время, когда солнце постепенно клонилось к закату, и воздух не казался таким раскаленным и сухим, на тенистую лужайку возле дома сеньора Переса вынесли раскладные столы и лавки, которые быстро заполнились фруктами, винами, изысканными блюдами и яствами, способными усладить самый утонченный вкус. Чуть в стороне, возле апельсиновых деревьев, на вертелах, распространяя аппетитные ароматы, медленно зажаривались тушки сочных молодых бычков и барашков.

Под сенью голубых кипарисов расслабленные и слегка утомленные жарким, продолжительным днем гости прогуливались между клумбами с благоухающими цветами и кустами самшита, обмениваясь впечатлениями по поводу прошедшей церемонии. Дети беспечно бегали по зеленому ухоженному газону, играя в большой каучуковый мяч, и с громким смехом и шутками ловили его на лету; поколение же постарше коротало время в тени, наслаждаясь вином и пустыми разговорами.

— Браво, дон Педро, устроенная вами свадьба, прошла на славу! Вы удивили многих, — с легким сарказмом произнесла почтенная матрона в траурных одеждах. — Но признайтесь, как вам удалось заманить в сети такую крупную рыбу?

Дон Педро невысокий, довольно упитанный сеньор, с седеющими висками и густыми черными усами, лихо закрученными вверх, ни мало не смутившись, со смешливыми нотками в голосе произнес:

— Донья Луиса, благодарю за вашу искренность. Я тронут. И отвечая на ваш вопрос, скажу, все произошло по воле случая. Наверное, это судьба…

Маленькие глазки вдовы сеньора Вальехо хитро прищурились:

— Так уж и по воле случая?

— По совершенно нелепому случаю, — с присущей ему шутливостью подтвердил дон Педро и охотно добавил: — Дело в том, что мы с графом пользуемся услугами одного и того же поверенного, Хосе Лусиано Дуке-и-Норьега. До сих пор не понимаю, как такое могло случиться, — благородный сеньор растерянно развел руками, — но, по-видимому, в конторе мэтра Хосе что-то напутали и мои бумаги оказались в Мадриде, у графа дома, а его — у меня в поместье.

Импозантный господин в темно-синем камзоле с тростью в руках заметно оживился. До сего момента он со скучающим видом наблюдал за беспрерывным порханием бабочек с цветка на цветок, и время от времени стряхивал с себя воображаемую пыльцу. Он прибыл на торжество по приглашению дона Педро, своего ближайшего соседа, с которым, к слову сказать, виделся крайне редко в силу расхожести во взглядах и интересах, хотя в действительности он находился здесь по наущению своей дражайшей супруги Кармелиты и единственной дочери Помплоны, сгорающих от неуемного любопытства и зависти. Но в этом обществе все разговоры велись вокруг высокородного графа, его знатности, богатстве и, разумеется, о его бессмысленной женитьбе на дочери мелкопоместного сеньора, тогда как страна претерпевала глубокие изменения, связанные с кризисом власти, и как следствие вероятной потерей приобретенных с таким трудом колониальных владений и собственно даже самой государственной самостоятельности. Габсбургам недолго оставалось править Испанией, французские Бурбоны стремительно наступали на пятки дряхлеющей, погрязшей в скандалах династии, оставшейся без прямых наследников… Однако новая тема разговора заслуживала внимания, так как непосредственно затрагивала интересы самого сеньора Элизео Алфонсо Ибарра де Контрерас, и высокомерный господин немедленно включился в беседу.

— Вы сказали Хосе Лусиано Дуке-и-Норьега? — сеньор Ибарра изумленно вскинул темную бровь. — Но ведь он является и моим доверенным лицом. Как странно, мэтр Хосе всегда отличался завидной скрупулезностью. Я полагался на его разумность, потому полностью вверял ему свои дела.

— Но, Элизео, дорогой, — прогнусавила сидящая рядом с ним женщина средних лет с множественными родинками на шее и плечах, — такой конфуз может случиться и в самых лучших конторах.

— Мэтр Хосе деловой, респектабельный человек, он не допускает просчетов…

Донья Кармелита нетерпеливо перебила мужа:

— Ну, как видишь, это все же произошло. Всегда что-то случается в первый раз. Успокойся, дорогой, не нужно более возвращаться к этому вопросу, — она пригубила малагу и, не пытаясь скрыть своего любопытства, нетерпеливо заерзала на месте. — Но давайте же послушаем дона Педро. Что же было потом?

Сеньор Перес, задорно подкрутив усы, как заправский генерал перед строем необученных солдат, сделал несколько глотков доброго выдержанного вина: