Плененная Вселенная. Стоунхендж - [21]

Чимал заглянул в него и на расстоянии не более чем вытянутой руки перед собой увидел головы-близнецы Коатлики.

Его сердце как будто разрывалось, заполнив собой всю грудь и не давая дышать. Коатлики стояла там, возвышаясь над ним во весь свой рост, и смотрела прямо перед собой. Ее ядовитые клыки были длиной с руку человека. Юбка из живых змей оказалась почти на уровне лица Чимала. Гирлянды высушенных человеческих рук и сердец обвивали шею богини. Громадные клешни почернели от запекшейся человеческой крови.

Коатлики не двигалась. Прошло несколько секунд, прежде чем Чимал осознал увиденное. Глаза богини были широко открыты, но теперь она смотрела на него, не двигаясь. Может быть, она спит? Чимал не надеялся убежать от Коатлики, но находиться в такой близости от нее было невыносимо. Слепой ужас от ее присутствия погнал Чимала по туннелю, он бежал и не мог заставить себя остановиться.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем усталость свалила его. Чимал споткнулся и растянулся во весь рост на грубом камне пола. Упав, он был уже не в силах подняться: лежал и со всхлипами втягивал в себя воздух, ощущая страшное жжение в груди. Но удара Коатлики так и не последовало. Когда силы вернулись к Чималу, он поднял голову и оглянулся. Светящиеся пятна шли по всей длине туннеля, становясь все более тусклыми и наконец исчезая вдали. Его никто не преследовал. Коридор был пуст, в нем ничто не двигалось.

— Почему? — вырвалось у Чимала, но окружающий его со всех сторон камень не дал ответа. Тишина и одиночество породили новое опасение: а имеет ли этот туннель конец? Или он, презираемый, попал в царство богов, и теперь ему предстоит, как термиту в дереве, вечно кружить по бесконечным ходам замкнутого лабиринта? Здесь все было настолько другим — наверняка законы, действующие в долине, здесь не имеют силы. Мысли Чимала блуждали, как в тумане. Если бы не боль, голод и жажда, он почти поверил бы, что умер в тот момент, когда скальная дверь задвинулась за ним.

Но если он не умер еще, то несомненно скоро умрет в этом пустом месте — или замерзнет. Камень, на котором он лежал, был ледяным, и, остыв после своего безумного бега, Чимал начал дрожать. Цепляясь за стену, он поднялся и побрел дальше.

Миновав восемь светящихся пятен, Чимал обнаружил, что туннель кончается. Подойдя поближе, он увидел другой туннель, идущий перпендикулярно тому, по которому он шел. Этот новый проход был гораздо лучше освещен, имел более гладкие стены, а его пол покрывало какое-то белое вещество. Чимал наклонился и потрогал его — и отдернул руку, почувствовав тепло: на мгновение он подумал, что это какое-то огромное белое животное разлеглось в туннеле. Но хотя оно было мягким и теплым, оно не казалось живым, и Чимал осторожно ступил на него.

Коридор, уходящий направо, был пуст и однообразен, зато в левом туннеле с обеих сторон были видны более темные участки стены. Это было хоть какое-то отличие, так что Чимал повернул налево. Дойдя до одного из темных пятен, он обнаружил, что это дверь дверь из сплошного металла, с маленькой ручкой-кнопкой. Такое чудо было невиданным для человека из долины. Чимал толкнул дверь, потом потянул за ручку — ничего не произошло. Может быть, это и не дверь вовсе, а что-то, назначение чего он и вообразить себе не может? Здесь все было возможно. Чимал пошел дальше, миновал еще две таких же металлических двери и дошел до третьей — как раз в тот момент, когда она распахнулась.

Чимал пригнулся и напрягся, сжав кулаки и держа обломок ножа на изготовку в ожидании того, что могло появиться из двери.

Через порог перешагнула фигура в черном, захлопнув за собой дверь с громким стуком, и повернулась к Чималу. У нее оказалось лицо молодой девушки.

Время остановилось: оба они замерли, глядя друг на друга с одинаковым выражением изумления и недоверия.

Вглядевшись повнимательнее в черные складки одежды, Чимал пришел к выводу, что они скрывают человеческое тело. Но одеяние поразило Чимала. Капюшон из черной блестящей ткани оставлял открытым только лицо, худое, очень бледное, почти бескровное, с большими темными глазами под тонкими черными бровями, сходящимися на переносице. Девушка была гораздо ниже Чимала, и, чтобы взглянуть ему в лицо, ей пришлось запрокинуть голову. Ее туловище было закутано в какую-то мягкую ткань, похожую на те, из которых изготовлялись одеяния жрецов, а ноги ниже колен имели покрытия из чего-то твердого и блестящего. И все ее тело было оплетено сверкающими металлическими полосами: они шли вдоль рук и ног, опоясывали ее, служили воротником, сгибались на суставах. Девушка носила широкий блестящий пояс, с которого свисало несколько непонятных темных предметов.

Ее взгляд скользнул по полуобнаженному юноше; вид ссадин, синяков, запекшейся крови заставил ее содрогнуться. Непроизвольным движением она поднесла руку к губам. Пальцы девушки оказались тоже обтянуты чем-то черным.

Чимал заговорил первым. Потрясений было так много, что страх куда-то ушел, да и девушка сама явно была напугана его появлением.

— Ты умеешь говорить? — спросил он. — Кто ты?

Она открыла рот, но смогла только судорожно вздохнуть. Вторая попытка оказалась более успешной: тонким высоким голосом она произнесла: