Плененная фаворитка - [48]

Удовлетворенно посмотрев на свое отражение в зеркале, сударыня направилась в зал. Идя по коридору, она думала:

«Я – Анна Австрийская, рожденная 22 сентября 1601 года в Вальядолиде. Несчастная принцесса, которая в десять лет потеряла мать и была вынуждена жить с суровым отцом. Меня нарекли Анной, что означает светлая, чистая леди и покорная дочь своих родителей. Но я, к сожалению, стала самой обездоленной европейской инфантой, выросшей в нищете, обязанной прятать лицо под сутаной своих темных нарядов, как простая монахиня. Я ела не из золотых мисок, а из глиняных, вкушала не копченые яства и сладости, а монашескую пищу, спала не в роскошной, мягкой кровати, а на твердой лежанке. Меня жалели даже подданные, унижали и оскорбляли. Однажды я поклялась, что поднимусь с этого дна сама, рассчитывая на собственные силы и старания. Я хотела стать жемчужиной своего королевства, а не служанкой.

Я – Анна, в четырнадцать лет вынужденная стать женой великого, но юного короля Людовика XIII, девочка, которую отправили в королевский двор Франции, сказали, что мое мнение – это лишь пустой звук, и я обязана делать то, что приказали. Испуганная и несчастная, я наблюдала, как передо мной открылись врата истинного рая, которым назывался французский дворец. Вся эта роскошь, богатства, изысканность и великолепие сводило меня с ума. Познав интриги, ревность и все сладострастье европейский дворов, я поняла, что значит жить принцессой, многоуважаемой и богатой. И вот настал тот день, которого я ожидала и боялась: 18 октября 1615 года я пошла под венец с прекрасным королем, обрела звание законной супруги, венчанной жены, его цветком, розой, орхидеей, первой женщиной…которой мне не удалось стать. Что же за судьба у меня такая? Даже первой, брачной ночи у меня не было. Тот, чей женой я стала, не пожелал коснуться меня.

Я – Анна Австрийская, королева Франции. На пути к долгожданной свадьбе я познала всю чашу бед и горестей. На моем пути стала могущественная женщина, умная, как дьяволица, опасная, как хищница, красивая, как богиня Зла и Огня. Эта наложница посчитала себя выше меня. Но я справилась даже с той, которая твердили, что займет мое место, а меня собственными руками бросит в грязь, которую я сама пролила. Но я доказала, что со мной никто не смеет соперничать. И я победила. Моя соперница уже давно на дне реки Сены, а я здесь, гордая и непобедимая. И я одержу победу над всеми, кто захочет стать у меня на пути. Но я это буду делать не из-за любви, которой, в принципе, и не существует, а просто из-за желания подняться на самую вершину той власти, которая доступна женщине. Я сделаю невозможное, потому что я – Анна Австрийская, девушка, желавшая победить».

Королева, с замиранием сердца, открыла массивную, входную дверь. Она только несколько раз была в тронной зале: в день своего приезда во дворец, и во время свадьбы. Но тогда, испуганная и взволнованная, молодая женщина не заметила всего превосходства этого помещения. Здесь царил королевский шарм, уют, теплота, некая интрига. Девушка заинтересованно посмотрела на белоснежные стены с золотистыми рисунками, на мраморные колоны, на картины, украшавшие центральные стены, возле которой располагались несколько каминов с резными узорами в виде графита. На возвышении, к которому вели большие ступени, находилось огромное кресло, сделанное из настоящего, расплавленного мрамора.

Анна заметила графа Беранского. Он стоял спиной к королеве, рассматривая портрет бабушки короля Людовика XIII – Иоанны Австрийской[13]. Эта женщина славилась трогательной внешностью и хрупкостью. Но Анна Австрийская, желавшая занять место Марии Медичи, не особо хорошо относилась к покойной даме. И поэтому еще до свадьбы заявила королю о том, что желает не видеть портрета этой леди в тронной зале. Но гордый правитель сполна отругал свою невесту, сказав, что она не имеет право указывать ему. После этой ссоры отношения Анны и Людовика стали холодеть. Но и теперь испанка вновь убедилась в том, что была права в своих желаниях.

– Мсье Илайдж де Каес! – громко позвала Анна Австрийская.

Повернувшись, мужчина низко поклонился. И только сейчас, при свете факелов, женщина увидела, как он все-таки красив: гладко-выбритое лицо, черные, как жемчужины, глаза, темные волосы. Граф, разумеется, уже не являлся молодым красавцем, но в свои сорок шесть лет он выглядел гораздо моложе. Увы, счастливым его было трудно назвать. Жена Илайджа – леди Габинтон была на восемь лет старше супруга. Да и родить сына она не могла. Производя на свет одних девочек, она постепенно стала надоедать графу, которому хотелось взять на руки сына – наследника, которой смог бы в дальнейшем управлять графством и унаследовать все имущество де Каес. Но графиня Беранская тоже не блистала чистотой перед мужем. Ее постоянные измены довели до того, что родив пятую девочку, Габинтон впала в немилость родителей, требовавших признаться в том, что новорожденный ребенок не принадлежит Илайджу.

Вскоре пятидесятичетырехлетняя дама лишилась возможности рожать детей. Тогда граф окончательно принял решение о разводе. Но Церковь не одобрила такого поворота событий. Папа требовал от своих подданных полного послушания и запретил королевскому графу бросать мать его детей. Ужасно разгневанный, Илайдж де Каес попросил помощи у короля. Людовик всегда любил и уважал графа Беранского, считал его приближенным другом и помощником королевы. Но опасаясь гнева святых, сказал, что позволяет Илайджу развестись с женой, но только так, чтобы никто не узнал, лишь доверенный священник, который расторгнет брак перед Лицом Божьим. Но плата за это была слишком велика.