Плененная фаворитка - [25]

Арабелла, как все придворные дамы, должна была прийти в тронную залу, чтобы поприветствовать невесту французского повелителя. Но, прежде чем покорно явиться в зал, она решила сначала сама посмотреть на испанку, про чью красоту и скромный нрав ходили легенды по всей Европе.

Поднявшись на этаж выше, девушка зашла в Тайный сад. Это была открытая галерея, отгороженная стеклянными дверцами. Струсив перчаткой снег, молодая женщина села на мраморную лавку и устремила взгляд на аллею, по которой должна проезжать карета невесты монарха. Через несколько минут раздались звуки музыкального инструмента. Стражники торжественно открыли ворота. В сад въехала золотая берлина, сделанная из чистого золота, украшенная гербом рода Габсбургов и драгоценными камнями. Экипаж сопровождали вооруженные шпагами всадники. Они ехали на своих белых конях. Около кареты столпился народ. Простолюдины просто сходили с ума от интереса и любопытства.

Арабелла обратила внимание на одного охранника. Он ехал впереди берлины. Его гордая осанка поражала своей грацией. Он был одет в расшитую золотом тунику, за серебряным поясом виднелась рукоять меча. И только присмотревшись, девушка узнала этого юношу. Это был Херальдо Мен – Бюсо, норманн, род которого походил из саксонской древней династии. Этот славный воин, умный и сильный, великолепно упражнялся с мечом и саблей, неотразимо метал ножи и стрелял из лука.

ГЛАВА 8

Но за этим покорным и отважным мужчиной скрывался дерзкий, алчный, циничный грубиян и интриган. Он всегда помогал своей госпоже, строил интриги против тех, кто пытался ей помешать. Юная принцесса, воспитанная в суровой строгости, сама не могла за себя постоять, ибо чрезмерное послушание и кротость мешают в жизни. А ее отец, не владевший собственным государствам, не мог дать другого воспитания дочери. Херальдо был для миледи не только прислугой, но и опорой.

Взгляд Арабеллы мигом устремился на женщину, пред которой норманн присел на одно колено и, подав руку, помог выйти из экипажа. Как же была прекрасна эта незнакомка! Ее каштановые волосы виднелись из-под огромной шляпы, украшенной рубинами и сапфирами. Роскошное убранство поражало своей изысканностью. Меховое пальто облегал золотой пояс, расшитый серебром, рукава касались земли. На запястьях звенели множество драгоценных браслетов, шею украшали роскошные подвески. Эта юная особа была стройна, как кипарис, нежна, как лепесток весенней розы, горда, как богиня Афродита и прекрасна, как ночная звезда.

Смотря на эту наряженную в пурпур и золото девицу, француженка чувствовала, как сердце разрывается на мелкие кусочки. Как бы мадемуазель этому не противилась, реальность изменить было невозможно. Разумеется, что эта сударыня и есть Анна Австрийская….

Дочь герцога прикусила губы, пытаясь не закричать от отчаяния. Она и подумать не могла, что невеста ее возлюбленного окажется столь великолепной красавицей. Конечно, любовница короля была неотразима, и с ней не мог сравниться никто. Но она помнила слова повелителя «Не думай, что ты единственная на этом свете. Хоть ты и красива, умна и стройна, все равно найдется другая. И эта «другая» уже нашлась. Моя будущая супруга не чем не хуже тебя». К сожалению, эти ужасные речи были правдой.

Женщина встала. Расправив складки платья, она подошла к передней балке террасы. Внезпно порыв ветра пошатнул девушку. Меховая накидка слетела с ее плеч, а волосы растрепались. Как будто через пелену мадемуазель де Фрейз смотрела на Анну, слышала ее смех, наблюдала за ее величественными движениями. Сколько было в ней гордости и надменности. Разумеется, испанка восхищалась своим положением. Не каждой принцессе выпадало счастье стать женой монарха всей Франции. Француженка увидела стоящую около кареты Капиталину де Лукия. Она являлась фрейлиной инфанты, но славилась, как распутница. Всем были известны бестыднные романы хорватки. Первым ее мужчиной стал виконт Берионарский, потом сеньор Томазо и маркиз Кунский. Но не один из этих аристократов не хотел брать брак с миледи де Лукия. Но даже эти бесстыдства не могли сравниться с тем, что однажды Капиталина завлекла в свои сети самого любовники Марии Медичи. За это королева выгнала ее из своей свиты. Но вскоре оказалось, что хорватка беременна. Имея связи почти со всеми мужчинами Франции, девушка не могла понять, чьего ребенка носила под сердцем. А регентша Людовика XIII заявила, что «хорватская бесстыдница» смеет носить в себе малыша ее собственного фаворита! За это королева приказала казнить фрейлину. Капиталина была готова пойти на эшафот, но тогда ее спасла Анна…

Будучи тогда двенадцатилетней принцессой, инфанта Австрийская приехала с отцом во Францию, к своей будущей свекрови. Именно тогда голова хорватки должна была полететь с плеч. Когда уже Капиталина поднималась на площадь Наказания, испанка выбежала на возвышение и, приказав палачу остановиться, обратилась к столпившемуся народу, сказав, что никто не имеет право решать жизни беременную женщину без особых обстоятельств.

Разумеется, Мария Медичи сполна выругала будущую невестку, а Филипп III запер дочь в комнате. После этого неприятного инцидента, Анна забрала миледи де Лукия в Испанию, и вскоре ввела в свою свиту фрейлин. Король не одобрял решение принцессы. На последних месяцах беременности Капиталина стала ощущать резкую боль и тошноту. Повитухи говорили, что малыш неправильно сформирован и может родиться больным. Роды начались преждевременно. Три дня мадемуазель де Лукия мучилась, но на четвертый смогла родить…мертворожденное дитя. Оказалось, что плод не был жизнеспособным с самого начала. Смерть угрожала и хорватке. Целую неделю женщина не приходила в себя, медленно сгорала в лихорадке. Лекарки уверяли, что она может умереть. Но уже через несколько дней миледи смогла стать на ноги. Но даже после смерти младенца, фрейлина не прекращала свое общение со знатными аристократами. Дошло до того, что при испанском дворе даму стали называть куртизанкой. В те времена это считалось ужасным позором. Женщина, получившая такое «звание», не могла появляться в округе. Узнав о том, что в его собственном дворце живет бесчестная девчонка, получившая скандальную репутацию, Филипп приказал отхлыстать ее кнутом и запереть в темнице. И опять ее спасла Анна Австрийская.