Племянница маркизы - [52]

— Однако ты меня не хочешь…

Он покачал головой:

— Не так. И не при таких обстоятельствах. Мари пошла к двери:

— Тогда дай мне знать, когда найдешь подходящее время и нужное место.

20

Хотя Мари тяжело было жить, сознавая этот отказ, в ее поведении ничего не изменилось. Она оставалась дружелюбной с Тристаном, с предупредительной вежливостью общалась с соседями и продолжала хлопотать по дому.

Трой прекратил заниматься с ней письмом, поскольку, по его мнению, все, что нужно было изучить, было изучено, а в довершение составил ей список рекомендуемых книг из библиотеки. Этим от открыл для Мари новый мир, который на время позволил ей забыть о проблемах с мужем.

Кроме того, она написала письмо родителям. Хотя она знала, что им придется отправиться к священнику для того, чтобы узнать, что в нем, но хотелось сообщить о своей новой жизни. Они и все остальные в Тру-сюр-Лэнн должны знать, что она, Мари Кальер, дочь бедного крестьянина, стала женой дворянина.

Летняя жара не прекращалась, а с ней и засуха. Тристан только и говорил о том, что пора начинать сбор винограда, пока гроздья не засохли на лозах. Наконец он поручил слугам подыскать поденщиков в Лассье и других деревнях, чтобы начать сбор урожая.

Мари с террасы наблюдала за тем, как обоз из телег с людьми движется к виноградникам. Возвращались работники вечерами, и веселый смех отвлекал Мари от чтения книги.

На площадке перед домом стояли длинные столы и скамьи, где могли разместиться до пятидесяти человек сборщиков. Сюзанн варила овощную похлебку в двух гигантских котлах, в придачу к ней подавались яйца, хлеб, масло и вино. На ночь людей устраивали в конюшнях или в стогах.

Мари вышла, чтобы приветствовать их, и не успела оглянуться, как ее окружил пестрый люд. Ей приятно было почувствовать себя самой собой и не думать о том, как произвести благоприятное впечатление. Она тут же решила на следующее утро отправиться с ними на виноградники, чтобы немного отвлечься.

Хотя солнце палило нещадно, сбор винограда доставлял Мари большое удовольствие. Работа была не такой напряженной, как сенокос или сев на полях в Тру-сюр-Лэнн. Корзины быстро наполнялись гроздьями, и мужчины относили их к стоящим наготове телегам. Пресс находился в пристройке к дому, как и устройство, которое направляло сок из давильного чана прямо в дубовые бочки.

Под вечер Мари наполнила кружку свежевыжатым виноградным соком и залпом опустошила. Лицо ее было покрыто грязью и потом, волосы спутались. Она устала, но чувствовала удовлетворение от проделанной работы. В доме Фанетта готовила для нее ванну, и молодая женщина радовалась возможности понежиться в теплой душистой воде. Конечно же, это была привилегия хозяйки дома, остальные мылись у колодца.

Она налила еще одну кружку и услышала позади шаги. В комнату вошел Тристан. Очевидно, он шел от колодца, потому что нес в руке рубашку, а на его обнаженном торсе блестели капли воды. Его физическая привлекательность заставила Мари затрепетать.

— Ну, как прошел первый день в качестве сборщицы винограда? — спросил он.

— Хорошо. Тяжело, конечно, но очень умиротворяет, — последнее слово повисло в воздухе.

Он кивнул и пошел к чану:

— После еды начнем разливать сок по бочкам.

Мари последовала за ним. Она погрузила кружку в чан и подала ее Тристану. Пока он пил, капли стекали по его груди.

У Мари на лбу выступили капельки пота. В этот миг она так желала его, что от страсти у нее закружилась голова.

— А ты хотя бы изредка вспоминаешь о том, что у нас было… в Версале? — спросила она охрипшим голосом. — Мне; это снится. Почти каждую ночь. — Мари подошла к мужу и остановилась так близко, что могла видеть биение пульса на его шее.

Тристан взглянул на супругу:

— Да, я часто думаю о Версале, — медленно ответил он. — О том, как ты одурачила меня и допустила, чтобы меня изнасиловали.

Желание Мари пропало:

— Ты никогда не простишь мне этого, что бы я ни сказали и ни сделала?

— А тебя это огорчает?

— А тебя не огорчает то, что ты взял меня без моего желания и согласия? Не говоря уж о том, что тем самым ты разрушил все мои жизненные планы?

Он пожал плечами:

— Мы можем спорить об этом до бесконечности. Я устал.

— Да, я тоже устала от бесплодных споров. Видит Бог, я перепробовала все, чтобы заслужить твое уважение и расположение. Я хорошая жена, я даже ни разу не взглянула на другого мужчину. Я создала уют в доме и поддерживаю тебя во всех твоих делах. Но все это для тебя неважно. Если уж я так тебе противна, то в будущем постараюсь не показываться на глаза.

Мари повернулась и выбежала из комнаты, но слезы продолжали стекать по ее щекам даже тогда, когда она лежала в теплой воде в своей ванне. Все казалось таким бессмысленным. Все ее усилия не трогали Тристана. Он по-прежнему жил в плену прошлого, оставаясь слепым и глухим к настоящему. И она уже не знала, что сделать, чтобы это изменить.

Весь остаток вечера Тристан не мог сосредоточиться. Из головы у него не шла та картина, которую вызвала Мари. Он видел ее перед собой, как она со стонами выгибалась в своей постели, как ее волосы прилипли к влажной коже, и как она пыталась получить наслаждение.