Плеханов - [28]

— А где возьмем деньги? — тихо спросила Розалия Марковна, которая знала, что почти у всех собравшихся нет за душой ни гроша.

— Деньги найдутся, — бодро заявил Дейч, — напишем в Россию, оттуда пришлют, да и здесь можно что-нибудь придумать.

— Ох, Евгений, — сказал Николай Игнатов, называя Льва Дейча его революционной кличкой, — ты фантазер, хотя, к удивлению всех, одновременно самый практичный человек из нас. Но выход есть, у нас, у меня и сестер, осталось немного денег от наследства, я собирался отдать их в Красный Крест, но теперь вижу — здесь они нужнее. Тем более что я меньше, чем вы все, смогу сделать для новой группы. Писать я не умею, а поехать в Россию сейчас не могу, да и потом, наверно, не смогу…

Все молчали, так как знали, что туберкулез медленно, но неотвратимо съедал легкие Игнатова. Молчание прервал Плеханов.

— Ну, спасибо, брат, — обратился он к Василию Игнатову, — ты верно решил. Теперь надо подумать, что делать дальше. Наш кружок предлагаю назвать «Русская социал-демократическая группа».

— Стоп, Жорж, — прервала его Засулич, — так нельзя. Мы сразу оттолкнем от себя возможных союзников. Ведь почти все русские революционеры предубеждены против всего того, что связано с именем социал-демократии.

— Вера Ивановна, вы не правы, — горячился Плеханов, — назвавшись социал-демократами, нам будет легче работать среди русских сознательных пролетариев. Когда они услышат или прочитают в газетах об успехах социал-демократии в Германии, то они поймут, что речь идет об их идейных единомышленниках.

Хотя Плеханов был прав, его товарищи все же сочли, что первые шаги группы будут и так трудны, и, чтобы не отталкивать возможных союзников, придумали нейтральное название — группа «Освобождение труда». Название это — не совсем ясное — закрепилось, и вскоре, буквально через несколько месяцев, к нему стали все чаще добавлять определение — социал-демократическая группа «Освобождение труда».

После того как было найдено название группы, обсудили проект ее заявления. В окончательной редакции оно называлось «Об издании библиотеки современного социализма». В нем было сказано о задачах группы «Освобождение труда», которые сводились к двум пунктам: «1. Распространению идей научного социализма путем перевода на русский язык важнейших произведений школы Маркса и Энгельса и оригинальных сочинений, имеющих в виду читателей различных степеней подготовки. 2. Критике господствующих в среде наших революционеров учений и разработке важнейших вопросов русской общественной жизни с точки зрения научного социализма и интересов трудящегося населения России» (3—VIII, 29).

Представляла ли себе все значение, трудность и сложность этих задач небольшая группа революционеров, обсуждая эти важнейшие вопросы вдали от родины, в Женеве, среди равнодушных и «благонамеренных» посетителей кафе?

Возможно, что не всем членам группы в одинаковой мере это было ясно. Но Георгий Плеханов — инициатор создания группы и ее признанный руководитель — к этому времени уже прочно стоял на позициях научного социализма, о чем со всей ясностью говорила написанная им еще летом этого года брошюра «Социализм и политическая борьба», которую В. И. Ленин назвал первым «profession de foi (исповеданием веры. — Авт.) русского социал-демократизма»[14].

Плеханов, следуя учению основоположников научного социализма, был глубоко убежден в торжестве революции в России, если ее главной силой станет рабочий класс, а ее идейным знаменем — марксизм, если революционное движение освободится от влияния ненаучных, в частности народнических и анархистских, воззрений. «…Без революционной теории, — писал Плеханов в первой своей марксистской работе «Социализм и политическая борьба», — нет революционного движения, в истинном смысле этого слова… Революционная по своему внутреннему содержанию идея есть своего рода динамит, которого не заменят никакие взрывчатые вещества в мире. И пока наше движение будет происходить под знаменем отсталых или ошибочных теорий, он будет иметь революционное значение лишь некоторыми, но далеко не всеми своими сторонами. В то же время оно без ведома своих участников будет носить в себе зародыши реакции, которые лишат его и этой доли значения в более или менее близком будущем, потому что, как сказал еще Гейне, всякому

Новому времени новый костюм

Потребен для нового дела.

А ведь настанет же, наконец, оно, это действительно новое время, и для нашего отечества» (2—I, 95).

Плеханов в то время сумел заглянуть вперед, в будущее российской революции; он предвидел, что в России рабочий класс установит свою диктатуру и преобразует общество. «Одно понимание этой задачи, — писал Плеханов, — предполагает развитой рабочий класс, обладающий политическим опытом и воспитанием, освободившийся от буржуазных предрассудков и умеющий самостоятельно обсуждать свое положение. Решение же ее предполагает, кроме всего сказанного, еще и распространение социалистических идей в среде пролетариата, сознание им своей силы и уверенность в победе» (2—I, 101). Плеханов считал, что наряду с борьбой за свержение царского самодержавия ближайшая цель марксистов России есть «выработка элементов для образования будущей рабочей социалистической партии России…» (2—I, 106–107), Этой подлинно революционной цели и была посвящена деятельность созданной Плехановым группы «Освобождение труда».