Плечом к плечу - [5]

— Старый Умар свихнулся, — мрачно заметил упитанный мужчина лет пятидесяти, развалившийся на подушках и неспешно потягивающий вино из массивного стеклянного кубка. — Над каждой монетой трясется, словно она у него последняя… Стражников-то нанял всего дюжину, да и те, уж поверь мне, Кырт, не из лучших.

Он был одет дорого и немного крикливо, как это принято у богатых кинтарийцев — вещи должны быть яркими и броскими, чтобы сразу видно было, что перед тобой важная персона. Халат из небесно-голубого шёлка, отделанного золотой нитью, изящная шапочка с гербом торговой гильдии (и не медным, а золотым, да ещё и с камешками), сапоги и широкий пояс из драгоценной розовой кожи. Множество золотых перстней, пряжек, цепей и других украшений — каждому ясно, человек не из бедных. Да и стеклянные кубки подобной работы стоили дороже серебряных, любой сообразит, что сделать подобную красоту способен только настоящий мастер. А работа мастера ценится ой как высоко!

Его собеседник, разделявший с хозяином скуку долгой дороги в роскошном возке, с готовностью кивнул. Он получал деньги — и немалые — не только за умение вести торговые дела, но и за роль слушателя. Ведь дорога длинна, и что ещё остается неотягощенному заботами Аболу Тади, как не пить вино и не изводить младшего приказчика бесконечными разговорами. Груз уложен и опечатан, за охраной следит Чимлан, который на этом деле собаку съел… Да и возницы опытны. Вот и получается, что вмешиваться хозяину не во что.

Впрочем, Кырт мог бы справедливо заметить, что господин старший приказчик Аболу Тади тут хозяин постольку поскольку. То есть, хотя в товарах и есть немалая его доля, но основная часть вьюков принадлежит старику Умару. И основная часть ещё не посчитанных доходов — тоже. Пройдет лет десять — и, возможно, будут ползти по Пустоши караваны, целиком принадлежащие господину Тади… Пожалуй, тогда господин Тади, как нынче Умар, будет безвылазно сидеть в Кинте Северном, а в путь (опасный путь, что ни говори) отправятся другие, помоложе, побойчее. И уже господин Тади будет определять, сколько охранников нанять, да кого из проводников пригласить. А тот, кто поедет через чёрные земли в хозяйской повозке, будет недобрым словом поминать господина Тади за прижимистость. Ничего не меняется.

— Именно что не из лучших, господин, — Кырт решил, что одного кивка недостаточно. — Я слыхал, как раз на днях отряд Жалдора предлагал свои услуги. Вот у него молодцы как на подбор, рубаки отменные, да и порядок блюдут.

— Ну, допустим, Жалдор за свои услуги берёт не по-божески, — Аболу Тади презрительно скривил мясистые губы, давая понять, что наёмники — они наёмники и есть, все одинаковы, только ценой различаются. К наёмникам обращались те, кто победнее, наиболее богатые торговцы содержали собственных стражников,… это расценивалось как известный показатель благосостояния. Сам Аболу надеялся, что в будущем у него найдётся не только достаточно товаров, чтобы снарядить собственный караван, но и хватит средств на постоянную охрану. — А вот с Чимланом связываться не стоило бы.

— Он опытный боец, — осторожно вставил Кырт.

— Хе… опытный… Из последнего похода Чимлан вернулся почитай что один, всех своих парней растерял.

— Побили их?

— Уже в Гуране. Правда, добро-то они уберегли, разбойнички кровью умылись. Но и охрана вся легла, кроме Чимлана и Чимара, брата его. Ну, брата порубили изрядно, сейчас в Кинте отлеживается. А Чимлан набрал сопляков и сразу же наниматься… нет, не к добру это. Их ведь учить и учить ещё… ладно бы, большой караван и большой отряд, дюжины четыре воинов. А налетят гуранские ублюдки — что эти неумехи делать будут?

Кырт снова закивал. Может, господин Тади и был изрядной сволочью, но сейчас говорил истинную правду. Не дело это — молодых да неопытных нанимать. Понятное дело, так дешевле получается — за всю дюжину Умар заплатил столько, сколько в иное время пришлось бы отдать за пару ветеранов.

— Проводник ещё этот… — вздохнул старший приказчик.

И здесь с господином Тади невозможно было не согласиться. Ох, погубит скаредность старого Умара, погубит. Проводник — первейшее лицо в караване, пока повозки ползут по Пустоши. Каждый обязан слушать его указаний — и возницы, и стражники, и даже сам господин Тади. А велика ли радость — слушаться паренька лет пятнадцати, ещё и бриться толком не начавшего. Хоть рекомендации у юнца не из плохих, но ведь одно дело с полдюжины раз провести караван вместе с уважаемым папашей, и совсем другое — когда за плечами опыт не одного десятилетия. Но тут уж не поспоришь — раз получил мальчик знак Гильдии Проводников, стало быть, вправе и работу эту исполнять. Поди, откажись, сославшись на молодость проводника — Гильдия такого не забудет. А за те деньги, что Умар сумел от сердца оторвать, только этого сопляка Гильдия и предложила.

— Чует сердце, не будет удачи, — цедил Аболу Тади.

Раздался чуть слышный удар по крыше повозки, затем ещё один, и ещё… а вскоре дождь заколотил в полную силу, наполнив воздух сыростью. В это время года над Пустошью постоянно идут дожди — и слава богам, что камни не превращаются в непролазную грязь.