Плечом к плечу - [10]
Шрифт
Интервал
Пусть нам с детства внушали почтенье и страх
И фальшивый нести заставляли нас флаг,
Поглядите —
есть луч даже в щели!
Пусть державные трубы ревут — этот звук
Не сотрет дорогого звучания букв!
Тьма в глазах, словно пена морская…
Ближе плечи, товарищ!
Всей массою встань!
Пусть нам лозунг и песня расширят гортань!
Мы невеждами быть не желаем!
Что ж сегодня везут нас за город, чтоб там, на полянах
зеленых,
Мы смотрели, как к яблоням стройным навстречу
бегут анемоны,
Чтоб резвились как дети и наших господ хвалили,
Чтоб в корнях у фиалки еловую свечку палили,
Червяков целовали и, играя на вербовой дудке,
Натощак собирали в дырявый картуз незабудки!
Не позволим из нас вербовать дураков!
Эй, вниманье!
Мы не будем коров по гречишному полю гонять!
Не пойдем на гулянье!
Здесь, у школьной стены, встанем мы гарнизоном
железным,
Сдвинем шапки свои набекрень
И засвищем любезно.
Мы в карманах ощупаем пробки и камни рукою привычной,
Поприветствуем вас, господин полицейский, отлично!
Пусть над нами зигзаг нарисованный будет сиять —
в знак протеста,
Целый день мы пробудем в окопах, не тронемся с места.
А под вечер пойдем по аллеям, бульварам с речами и
пеньем
И расскажем, как юным был выигран бой поколеньем!»
Смолк Богдан и стоял без движенья
Изваяньем, не знающим страха,
Только лоб был в поту от волненья
Да подхватывал ветер рубаху.
Только шапку рука теребила…
В этот миг из-за крыш, где-то с краю,
Над землей поднималось светило,
Золотые лучи рассыпая.
Гребешком золоченым застряло
В волосах, поднимаясь над зданьем…
И по лицам ребят пробежало
Хмурой тенью воспоминанье.
Это памяти серые тени
(А лучи в волосах все играли),
Это скорбь и тоска сновидений,
Это тени забот и печалей.
Это гнев, что о гневе тоскует,
Это дали туманная пена,
Это пруд засверкал и не чует,
Что в нем солнце стоит по колено.
Это гнев, что спрессован, как глыба,
Что комками сердца наполняет.
На дороге сквозь камня изгибы
Еле слышно трава прорастает…
Это гнев, но не тот, что с корнями
Вырывает деревья, как буря…
Где-то скрипнули в доме дверями…
Тишина разлилась по лазури.
И тогда поднял руку СкобЕлек.
Сновидение! Ты не забыто, —
Как следы от колючек на теле
И как уксуса след ядовитый.
Ты лицо обвело синевою,
Под глазами кругами застыло,
Все опутало тайною мглою
И ему ничего не открыло.
Так стоял он босой и качался
Комья в горле… кто мог бы поверить?
Он секунды считал. Задыхался.
Но вздохнул и решил лицемерить,
Извинился, что он не оратор,
Что боится — не сбиться бы с мысли.
Нервно руки сплелись, пальцы сжаты…
Не слова полетели, а листья.
Цедит мысли спокойно и трезво,
Но момент — и, не внемля рассудку,
Улыбается хитро и резво,
Отпуская кабацкую шутку.
Бурей, вишнями, ярким алмазом
Завертел, заигрался, сверкая,
Лишь смеется прищуренным глазом,
И горит алый рот набухая.
Словно пчел шумный звон над травою
Разбросал он пинком шаловливым,
Он по степи несется волною,
Мнет цветы, давит гроздья и сливы.
Он кричит:
«Разве время сражаться,
Если лето вокруг зацветает?
Разве руки в асфальте родятся?
Разве ветер из труб вылетает?
Пусть посыпалась в Лодзи известка —
Мы же челн смастерим из бересты!
Или шум мастерских и заводов
Поважнее дроздов и удодов?»
Так гримасой и шуткой трактирной
Он над страстью Богдана смеялся
И, как тот над идиллией мирной,
Над призывом к борьбе издевался.
Знойный полдень и вечер морозный,
Дождь и солнце в одно сочетая,
РассыпАл он поддельные звезды,
Яд иронии в пафос вплетая.
Лгал, манил, притворялся серьезным,
И в ответ по всему переулку
Как из пушек ударило грозно:
«На прогулку!
Прогулку!
Прогулку!»
* * *
Едут дети бором
Через вал, песок и мост,
Едут по просторам
К ярам и озерам
Под баюканье колес.
И летит навстречу сталь,
И несется паровоз
Через вал, песок и мост.
Мельница, как птица,
За рекою мчится
Вдаль.
По оврагам вьется
Дыма черная струя,
Только пыль несется
К журавлям колодцев.
Через насыпь на края,
Через дерн летит назад
Дыма черная струя.
Мимо, избы! Мимо, сад!
Пятятся обратно
Маленькие пятна
Стад.
Телеграммы пенье
Ветер в волосы вплетет!
Слышно искр кипенье:
«Мы всегда в движеньи!»
К проводам их дым несет,
А на проволоке — глядь:
Воробьи — как точки нот.
Взором пашни не обнять.
Солнце вьет в колечки
Серебристой речки
Прядь.
Через лес зеленый,
Через день плывем насквозь,
И гремят со звоном
Буфера вагона
Под вагоном хочет ось
Усмирить колес разбег.
Пой вагон над гладью рек!
Пусть стремят колеса
Через мглу откоса
Бег.
Скатертью дорога!
Мост, болота, реки — прочь!
Там в лесу, у лога,
Гнезда и берлога.
Не…
в душе восходит ночь.
Сердце детское горит,
И тоски не превозмочь,
Словно в сердце мох лежит.
Ах, никто не чует —
Там на дне тоскует
Стыд.
Опустела школа
Вьется время, как паук…
Громче невеселый
Стук колес тяжелых.
Это камня мертвый стук
Или крик печальный дроф?
Это леса близок звук…
В том лесу сплетенье троп,
А на тропках тихо…
Тише. Тише. Тихо.
Стоп.
«Серебряное поле». Домик-малютка.
К нему виноградная зелень прижалась.
Скамейка, железнодорожная будка,
Да ящиков почтовых алость.
А вон огород за кустами малины,
Там тыква и мальва, морковь и барвинок.
И тут же, почти достигая до крыши,
Подсолнухи тянутся к солнцу все выше.
Здесь стрелочник старый живет, и отсюда
Бегут два ряда тополей серебристых,
Качается листьев зеленая груда,