PLAY - [19]

-Пытаюсь, - Ася вытянула ладони из Ксениных рук и погладила ее по щеке, - только все как раньше, Ксюш. Я пытаюсь тебя понять. А ты меня – нет.

Лучше бы она дала ей пощечину. Да что там пощечину, пусть бы ударила в лицо ногой, в живот кулаком, да что угодно – только не это!

Ксения почувствовала, как лед разливается по ее лицу, скатываясь в горло, пищевод, желудок, дальше, дальше, растекаясь по всему телу. Когда она встала на ноги, то ни единого чувства снова не осталось – одна собранность и ледяное спокойствие.

-Извини, - сказала она холодно, - ты права, я слишком давлю.

И вышла из кухни.

Надо же было такому случиться, что через мгновение ей на глаза попался Кирилл – полураздетый, в одних шортах, и с наполовину полной бутылкой коньяка.

-Ты, кажется, обещал не пить, - сказала Ксения, преграждая ему путь и с удовольствием наблюдая, как самодовольство капля по капле стекает с этого породистого молодого лица, так сильно похожего на ее лицо.

-Я и не пил, - огрызнулся он, делая попытку просочиться мимо.

-Ну конечно, - согласилась Ксения, подставляя ногу, - а в бутылке у тебя яблочный сок.

Кирилл посмотрел на бутылку, будто проверяя, что в ней на самом деле, и поднял злые глаза на Ксению.

-Слушай, - сказал он, - ну какого черта ты ко мне привязалась? Я тебе что, мешаю?

-Ты обещал. И не сдержал обещание. Впрочем, чего еще от тебя можно было ожидать… Маленький мальчик. Пацан. Недоносок. И больше ничего.

Она выплюнула ему в лицо все эти слова, выплюнула так, что от каждого он качнулся, словно ноги перестали держать его на земле. На какую-то секунду ей даже стало его жаль. А потом прошло, как не бывало.

-Ковальская! – Услышала она, едва выйдя во двор. – Иди к нам, мы на качелях!

Но ей не хотелось на качели. Ей вообще никуда не хотелось, разве что сдохнуть – желательно безболезненно и прямо сейчас. Лечь и сдохнуть. И чтоб никого никогда больше не видеть и не разговаривать.

Она отправилась в гамак. Там, слава богу, никого не было, и можно было лечь, скрючившись в комок, и, качаясь, потихоньку успокаивать сосущую боль в межреберье. Эта боль, такая знакомая и такая понятная, была словно старым другом – являлась, когда было совсем плохо, и оставалась рядом.

-Ничего, - шептала Ксения сквозь прикушенную губу, - ничего. Это пройдет. Все это пройдет. Надо только немножко потерпеть, и все. И все пройдет.

Она лежала так несколько часов, ни о чем не думая, успокаивая боль, и залечивая ее однообразными увещеваниями. Пока не пришел Мишка и не сказал, что Кирилл пропал.

-Что значит «пропал»? – Спросила Ксения, залетая в беседку и оглядывая хаотично двигающихся туда-сюда друзей. Выцепила из них взглядом Асю, и подошла. – Ася? Что произошло?

-Я не знаю, - вопреки ожиданиям, она не рыдала, и выглядела скорее удивленной, чем расстроенной. А это означало, что она по-настоящему волнуется, - я пошла позвать его ужинать, а в комнате его не оказалось. И вещей его нет. И компьютера твоего нет тоже.

-На участке посмотрели? – Ксения обратилась почему-то к Мише, и угадала – он ответил, что да, посмотрели, обегали даже соседние дачи, но его нигде нет.

Ксения посмотрела на часы. Десять. Последняя электричка ушла в Москву полчаса назад, а новая будет теперь только в шесть утра. Успел ли на нее этот придурок, или шляется теперь вокруг станции в поисках ночлега?

Она вдруг заметила, что все смотрят на нее. Ну правильно, на кого же еще им смотреть. Кто еще будет организовывать процесс, раздавать указания и вообще решать, что делать. На секунду ей пришла в голову мысль не делать ничего. Вернуться в гамак и проваляться в нем до утра под старым пледом и с наушниками, а потом завтракать и пить вкусный чай, и даже успеть искупаться в реке…

-Так. Мишка, мы с тобой на станцию, Ася с Машей остаются здесь на случай если он вернется, Левицкие обходят окрестности. Ась, позвони домой на городской – может быть, он уже там. Мобильный его, я так понимаю, не отвечает?

-Правильно понимаешь, - ответил Миша. Он весь подтянулся, собрался, словно прямо сейчас был готов к подвигам и приключениям.

-Ладно. Тогда по коням, и держим связь – мобильные не забывать.

Она задержалась еще на несколько минут – сбегала в дом, чтобы сменить спортивные штаны на удобные джинсы, натянуть чистую рубашку и схватить ключи от машины. На кровать, где еще утром произошел этот злосчастный поцелуй, она старалась не смотреть, но взгляд все равно зацепился, и в животе тут же стало горячо и влажно.

-Ковальская, - строго сказала Ксения, глядя в зеркало воспаленными глазами, - возьми себя в руки. Вначале найти ублюдка, потом все остальное. Соберись, тряпка.

К машине она подошла уже полная ледяного спокойствия. Мишка, приземлившийся рядом, являл собой полную противоположность – нервничал так откровенно, что хотелось немедленно погладить его по голове и немного успокоить.

Ксения вырулила с подъездной дороги на основную и медленно поехала к станции, поглядывая по сторонам и ругаясь сквозь зубы – в темноте не разглядеть было бы даже стадо слонов, а не то что одного малолетнего ублюдка.

На станции его не оказалось. Бросив машину, они с Мишей обошли перрон, заглянули за забор закрытого рынка, и даже зашли в жуткое заведение «Чашка», служившее сборищем местных алкашей. Убедившись в отсутствии Кирилла, Ксения позвонила Асе.