Плавящиеся Камни - [15]

Осуин дал нам чаши с рагу из курицы и вытащил у себя из перевязи ложки, завёрнутые в салфетки. Рагу пахло имбирем и корицей. У меня заурчало в животе. Следом за Осуином какая-то служанка принесла нам поднос с тарелками: горячий хлеб, оливки, соусы из нута и йогурта, варёная с лапшой чечевица, и пирожки с баклажанами. Я сглотнула слюну, и набросилась на своё рагу. Оно было изумительным.

— Так смерть ваших растений и деревьев настолько необычная, Осуин?

Луво устроился на столе, откуда он мог наблюдать за помещением. Ему никогда не надоедало смотреть на что-то, человеческое или естественное.

— Я ничего такого никогда не видел, Мастер Луво.

Осуин зачерпнул хлебом хумус и оливки.

— Деревья, сильные и здоровые деревья, гибнут за ночь — в буквальном смысле. И я никогда не видел, чтобы что-то убивало растения и животных в одном и том же месте. Это происходит по всей Горе Грэйс. То же самое с нашими источниками воды. Пруд был хорошим в один день, а в другой стал кислотным, рыба и все растения — мертвы. Будто это место было проклято, но проклятье работает случайным образом. Оно не бьёт только по одной семье или деревне. Говорю тебе, это самое грустное дело в мире — прийти к месту, которое месяц назад было живым, и найти его… мёртвым.

Его губы сжались.

— Если это дело рук человека, то я бы хотел окунуть его в один из кислотных прудов. В роще у моего дома есть старая сосна — она была там ещё в дни моего деда. Мне придётся срубить её, пока она не упала на кого-то из детей.

Джаят поднял взгляд, и сглотнул:

— Кстати, о твоём доме.

Я обернулась. В комнату вошла прекрасная девушка примерно одного с Джаятом возраста. Она подошла к нам, чтобы потянуться Осуину через плечо и украсть у него кусок хлеба. Она двигалась как танцорша, изящно покачиваясь, и что-то прошептала Осуину. У неё были волосы цвета тёмного мёда. Нос у неё был маленьким и изящным. Я дёрнула за кончик своего собственного носа, попытавшись заострить его. Он остался плоским.

Осуин выругался:

— Я сказал Три́ку, что если он ещё раз устроит драку, то я схвачу его за ухо и вышвырну прочь.

— Я думаю, он как раз этим ухом тебя не слушал, — ответила девушка.

Даже её голос был красивым.

— Ладно, я иду. Но́ри, это — Эвви. Эвви, это — Нори.

Осуин встал.

— Было приятно с тобой познакомиться, Эвви.

Он посмотрел на Луво:

— И потрясающе познакомиться с тобой. Вообще-то, я хотел спросить…

Нори потащила его за руку:

— Трик ломает мебель, а ты разговариваешь с камнем?

— Мебель?

Осуин снова покраснел. На этот раз, судя по его выпученным глазам, он покраснел от гнева. Он поспешил прочь, девушка рысила рядом с ним.

— Помнишь, я сказал, что у него дома всегда нужна еда? — спросил Джаят. — Множество детей потеряли родителей или были брошены, когда пираты покинули острова. Осуин нашёл многим из них дома по всему острову, но не для всех. Остальные живут с ним. Иногда с ними трудно совладать.

Я особо не прислушивалась. Вместо этого я смотрела на мой чай. Я не касалась чашки и не толкала стол, но на поверхности чая появилась круговая рябь, как если бы в центр чашки упал камень. Рябь всё не исчезала. Я посмотрела на остатки моего рагу. Жидкость дрожала и там тоже. Я закрыла глаза. Я мрачно сосредоточилась на том, что могу ощущать. Под моими ногами и пятой точкой я почувствовала призрак вибрации на полу и скамейке.

Я положила ладонь на Луво.

— «Земля снова вибрирует?» — спросила я у него.

— «Земля может спать так же неспокойно, как и ты, Эвумэймэй».

Мне не понравился его тон. Он был озабочен. В Гьонг-ши Луво вставал лицом к лицу против армий, и даже не сжимал свои кристаллические челюсти. Я понадеялась, что источник его озабоченности исчезнет поскорее, пока он и меня не начал заботить.

Глава 5

Мёртвая Вода

— Даже после двух лет в этом надземном мире, я всё ещё люблю наблюдать за восходом солнца.

Луво тихо говорил с Розторн, когда я проснулась.

— Это — дар, полученный мною от вас с Эвумэймэй и Браяром. Когда я находился в безопасности в своём горном теле, я не понимал великолепия рассвета.

Розторн объяснила:

— Необходимость совершать полуночные храмовые службы во славу богов Земли несколько портит моё восхищение восходом солнца.

Размежив веки, увидела, что Розторн наливала в таз воду для утреннего умывания. Она продолжила:

— Большую часть времени я слишком усталая, чтобы оценить восход. Другое дело — когда я в пути.

Я глянула в окно. С тех пор, как Луво впервые поведал мне о своей любви к рассвету, я вспоминала все рассветы, которые я пропустила, когда жила в своей норе глубоко в каменных скалах Чаммура. Обычно я наблюдала за восходом вместе с ним. Сейчас я видела его со своей кровати. Небо было цвета розового кварца.

Сбросив с себя одеяло, я заметила, что Розторн уставилась на воду в тазу.

— Розторн? — спросила я. — Вода дрожит, так ведь? По ней идёт круговая рябь?

— Да. Прошлым вечером мой чай делал то же самое. Мёрртайд ничего не сказал, но я видела, как он пытался заставить свой чай прекратить двигаться. И потерпел неудачу.

Она посмотрела на меня:

— Водный маг его ранга не смог заставить чашку воды прекратить дрожать, Эвви. Это… интересно.