Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану - [318]

Величественная баррингтония («куль») – дерево весьма красивое – идет в употребление мало; употребляют только листья для обертывания обнаженных плодов хлебного дерева, когда приготовляют их для мара, цветы – для украшения вместо серег, и волокнистые оболочки плода – вместо трута. Суеверие в отношении к этому драгоценному дереву простирается до того, что строго запрещено употреблять его на что-либо другое, ибо островитяне питают твердую уверенность, что всякое нарушение этого закона непременно подвергнет смерти кого-нибудь из жителей. Обыкновение, существующее у большей части обитателей островов Тихого океана, усыплять рыбу плодом этого дерева, по-видимому, здесь вовсе неизвестно.

Сцевола (Scaevola Koenigii – «ноэт») походит больше на куст, чем на дерево, и чрезвычайно украшает берега островов этих яркой зеленью своих листьев. Цветы, хотя довольно мелкие и белые, употребляются на венки. Сердцевина молодых ветвей подобна во многих отношениях извлекаемой из нашей бузины и клеща. Она служит для моксы, употребляемой преимущественно для тех знаков на плечах и на шее, которые я сравнивал выше с привитой оспой. В стволе же и в ветвях более старых дерево твердеет и становится очень крепким, так что идет на все поделки, для которых употребляются самые дорогие деревья, если позволяет величина его, в особенности на составные топорища, мной уже описанные. Кора входит в состав черной краски, употребляемой для окрашивания лодок и приготовляемой следующим образом. Берут уголь, добываемый из волокнистой оболочки очень старых кокосов, смешивают его с соком, выступающим из надрубов хлебного дерева, и подбавляют коры сцеволы, напоследок смачивают все водой, чтобы сделать эту черную массу жидкой и годной для употребления в дело.

Легкое и совершенно белое дерево гернандии (Hernandia ovigera – «агран») идет только на дрова, да и на это не очень годится.

Деревом моринда лимонолистная (Morinda cirifolia – «нен») не очень дорожат, любят только видеть его близ жилищ, которые оно украшает густой своей зеленью. Плод его здесь совсем не так нравится, как на других островах этого океана, однако делают из него, когда он очень зрел, и примешивая тодди, род мармелада, составляющего полезное лекарство против колик. Этот же мармелад, распущенный в воде, употребляется иногда для питья.

Плод кратевы священной (Crataeva religiosa – «абоур»), напротив, очень любим. С него соскабливают начисто кору, содержащую в себе горечь, и кладут его на солнце для просушки; через два или три дня складывают для смягчения в корзины, выложенные травой и листьями, а потом разминают и разводят в кокосовом молоке. Кажется, суеверие не распространяется на это дерево.

Из внутренности коры одного вида прокриса («арома») делают весьма крепкие нити, употребляемые на лини для рыбной ловли. Это вещество отлично сохраняется в морской воде, между тем как тотчас распускается в пресной, почему островитяне опускают при дожде лини эти в соленую воду.

Волкамерия («абер») – весьма красивое деревце, ветви которого достигают значительной высоты и, изгибаясь немного, образуют прекраснейшие натуральные беседки. Это свойство и чрезвычайная упругость ветвей заставляют предпочитать это деревце для употребления на рыбные садки и на обручи, которыми островитяне придают приличный вид своим шляпам. Цветы этого растения особенно избираются для венков, но, прослужив один только вечер, ослепительную белизну, их отличающую, изменяют на самый черный цвет.

Ветви очень красивой мирты, называемой «энга», употребляются преимущественно на садки, из ствола же делаются колотушки, которыми разбивают волокнистую кору молодых кокосов для разделения волокон, из которых вьют, как известно, отличные веревки. Внешние оболочки кокосов отмачивают для этого в продолжение одного или двух месяцев в пресной, а потом обмывают в морской воде.

Банан столь редок на низменных островах, что невозможно воспользоваться его волокнами для выделывания тканей, подобных тем, какие привозят жители возвышенных островов. Ограничиваются только употреблением плодов в пищу и листьев вместо подносов в торжественных случаях. Сердцевина бананового дерева идет на лекарства, ее считают столь действительным средством, что прибегают к ней, когда все другие употреблены без успеха.

Цербера («нус»), без сомнения, одно из красивейших деревьев на этих островах, приносит малую пользу. Дрова из него не считаются хорошими. Но молочнистый сок, текущий из молодых ветвей, когда их срежут, служит для лечения молочницы и для поддержания ран, которые должны постепенно обратиться в знаки, на плечах и на шее.

Кетмия с тополевыми листьями (Hibiscus populneus – «сапо»), к несчастью жителей, весьма редка на их островах, а потому и вынуждены они привозить с возвышенных островов всю одежду свою, которая выделывается из луба этого дерева. Прямые ветви его по легкости своей идут на шесты для лодок и для сбивания плодов хлебного дерева с оконечностей самых верхних ветвей. Дерево это употребляют еще для растопки.

Всякий готов был бы назвать иксору червленую (Ixora coceunea – «аррием») прелестнейшим из всех произведений растительного царства островов по редкой красоте цветов ее, распускающихся букетами. И сами жители платят ей должную дань удивления. Лучший наряд молодых девушек – это пояс, сплетенный из цветов иксоры, к которым присоединяют неразвернувшиеся кокосовые листья, когда они имеют еще нежный белый цвет. Если время года позволяет, то новорожденных обмывают в пресной воде, в которую кладут множество этих цветов с листьями маранты («тиллен»). Гибкость ветвей этого дерева позволяет также употреблять их на садки.