Платный сыр в мышеловке - [8]

— Простите за назойливость… — начали мы с Наташкой дуэтом и обе умолкли, дабы не лишать друг друга инициативы.

— Никто ничего не знает, — вздохнула Анна Марковна, сделав предостерегающий жест рукой и ожидая, когда Наталья сообразит открыть машину. — Сказали, естественная смерть, замаскированная под несчастный случай. На стройке. Не совместимая с жизнью травма головы получена уже после смерти.

— А вы исключаете несчастный случай? — осторожно поинтересовалась я, бессмысленно дергая ручку двери закрытой машины.

— Чего не бывает на белом свете! — Анна Марковна поправила на голове платок и посмотрела на меня через очки выцветшими голубыми глазами. — Но не бывает такого, чтобы человек, отправившийся по грибы да по ягоды, неожиданно решил собирать их на строительной площадке. Я в ту же ночь поняла, что он уже никогда не приедет ко мне.

— Фига себе… — протянула Наташка.

— Не фига, — машинально отозвалась я. Старая привычка. Как отзыв на пароль. — А где эта строительная площадка? Ну, с грибами. Далеко от леса?

— Зачем вам это надо? — строго спросила Анна Марковна. — С того света никого не вернуть. Господь сам во всем разберется. Так мы едем? Честно говоря, устала я очень. А мне еще домой возвращаться. Не ближний путь.

Наталья тут же предложила свои услуги по доставке, но услышав в ответ: «Милая моя, туда вам дорога заказана — ни одна машина не пройдет», всерьез озадачилась.

— А ведь Володенька тебя всю жизнь вспоминал. Он и на Тамаре женился только потому, что она, как и ты, медсестрой стала. И чем-то еще ему тебя напоминала. Анна Марковна решительно сменила тему. Тронутая ее словами до глубины души, Наташка сквозь слезы вспоминала, каким замечательным пареньком был Володя Кириллов и как ему повезло в его короткой жизни, что судьба развела его с ней в разные стороны. Результат просто замечательный — ни она, ни Володя не могут сказать друг о друге ничего плохого. В том числе то, что он стал слишком много выпивать. Запнулась и торопливо добавила:

— Вечная ему добрая память. Только бы по ночам не тревожил. Ни меня, ни Ирину. Неужели у Володи после развода никого не было? Ну, к кому можно после смерти в снах наведываться.

— Ну почему не было? Были. И не одна. — Женщина внимательно смотрела на дорогу, вернее, на проезжающие машины. — Из-за этого и с дочерью рассорился. Бабы на него сами вешались. Вот сейчас нам на поворот. Наташа, а нельзя ли здесь остановиться?

Подруга мельком взглянула на Анну Марковну, мягко притормозила и съехала на обочину в полной уверенности, что женщине стало плохо. Впрочем, мне тоже так показалось. Я не сразу заметила, что Анна Марковна проявила интерес к обогнавшей нас темно-зеленой иномарке. Роясь в сумке и скосив глаза, она проследила, как машина проследовала мимо, и затем взглядом проводила ее до перекрестка. Сворачивать в нашу сторону иномарка не собиралась, женщина облегченно вздохнула:

— Все в порядке, я подумала, что документы забыла.

— Вы чего-то боитесь? — неожиданно вырвалось у меня наперекор роившимся в голове умным мыслям. Последних было так много, что я не смогла сосредоточиться ни на одной, вот и ляпнула то, о чем вообще не собиралась говорить.

— Чего мне в моем возрасте бояться? Смерти? Так она ко всем приходит, — слишком бодро отозвалась Анна Марковна.

— Да, но по-разному!

— Я за вас беспокоюсь.

Такого ответа я не ждала, а посему умолкла.

— Навестите… Володину могилку, еще раз в церковь сходите — через одиннадцать дней сороковины. Помяните…

Голос Анны Марковны дрогнул. Наташка пару раз горестно взвыла и привычно отреагировала слезами. Я решила не мешать обоим — вспомнила квартиру Кириллова и закрывающуюся дверь в ванную. Вне сомнения, там кто-то находился. Живой. Причем с ведома Анны Марковны. Есть и другие странности: если стопка, налитая по обычаю покойнику, стоит перед его портретом, значит, поминки были в квартире Владимира. Солидный слой пыли на всех доступных ей местах свидетельствует о том, что после поминок в этом помещении никто не убирался. Интересно, можно ли так сказать — чисто, но пыльно? Ладно, не в этом суть. Вопрос: почему не убрали фотографии, разложенные на диване и, как мне показалось, рассортированные? Во всяком случае, веер из «юных Наташек» лежал отдельно. И от других снимков, и от пыли. Получается, фотографии разложили уже после поминок, возможно, сегодня. Или вчера.

— Ир, тебя ждем! Честное слово, как на экскурсию приехала. А если бы и так, то экскурсовод уже заждался!

Наташка выражала негодование всеми доступными средствами: вежливыми словами, мимикой, жестами… Даже пару раз топнула ногой. Могла бы и помолчать. И так все ясно. Специалисты считают, что девяносто девять процентов информации люди выдают с помощью жестов.

— Откуда ты знаешь адрес этого кладбища?

Вылезая из машины, я попыталась отвлечь подругу от причинения мне морально-нравственных страданий. По времени ей надлежало переходить к оскорбительным словесным выпадам. «Глухая тетеря» уже прозвучало.

— Вспомнила, как Володька возил нас на могилу деда, — не сразу откликнулась Наташка, шагая впереди. — Полкласса. Мы тогда практику прогуливали. В те времена здесь столицей и не пахло.