Платиновый обруч - [17]

Кибер изъяснялся с помощью рук и не ожидал, что эти движения можно истолковать как-то иначе.

— Ребята, — закричал Бэр, — вы видели? Он на меня замахнулся!

Все повторилось сначала. Люди бросились на Тома, сбили с ног. Через минуту, опять связанный, он лежал на полу и глядел, как из пролома в стене тянулась к нему длинная, пахнущая маслом рука погрузочной машины.

Крепкие захваты сдавили грудь и спину. Мир закружился. На миг блеснуло в глаза жаркое солнце Керы.

Потом свет погас: от перегрузки эмоциональных центров сработало защитное реле, выключающее сознание.

Очнулся Том от воя сирены.

— Торопятся унести ноги, — сказал кто-то рядом.

Том разорвал на себе проволоку, приподнялся на локтях и увидел, что вместе с ним на полу тускло освещенной камеры лежат связанные люди: доктор Мэй, Колл и Вадим — весь персонал инкубатора. Потом раздался грохот. Чудовищная тяжесть припечатала всех к холодному полу…

На этот раз сознание возвратилось не скоро. Тишина рождала тревогу. Том долго прислушивался к себе и вдруг понял: слабость и противное ощущение страха возникли оттого, что заряд энергокапсулы на исходе. Значит, если не заменят капсулу в ближайшие сутки, его ждет гибель от энергетического истощения. Ничего подобного бик еще не испытывал. Волна ужаса захлестнула его. Том всегда верил в свою исключительную выносливость. Ему и в голову не приходило, что он когда-нибудь перестанет существовать. Но о замене энергокапсулы теперь нечего было мечтать, и он почувствовал такое отчаянное желание жить, что готов был биться головой о стену камеры. Рядом послышался стон. Том открыл глаза и ужаснулся. Только теперь он понял, как беспомощны могут быть люди, и тревога за свою жизнь отступила на второй план. Никто из друзей не приходил в сознание. Бик разорвал на них проволочные путы и снова опустился на пол: вид крови, запекшейся на одеждах, вызывал головокружение. «В кого теперь верить, — думал он, — если люди могут так поступать с людьми?» До сих пор Том судил о жизни за пределами Керы только по фильмограммам и старым книгам из библиотеки доктора Мэя. Он до тонкости знал физиологию мозга человека. От самых истоков известен был ему путь, по которому жизнь пришла ко всеобщему братству существ. Доктор Мэй торжественно называл этот уровень царством Высшей Логики или эрой Глобальной Ответственности каждого за свою обитаемую зону. На первый взгляд команда Рама тоже состояла из разумных существ, но действия их почему-то шли вразрез с Высшей Логикой. В их поведении было что-то звериное, напоминающее времена, о которых бик знал только понаслышке.

Он не понимал, что с ними творится, но был убежден, что эти люди глубоко несчастны и страдал от того, что не знал, как им помочь. Он был растерян, словно ребенок, впервые столкнувшийся с превратностями жизни, и так разволновался, что не мог унять дрожь. Том понимал, что гнетущее недоумение и ощущение собственного бессилия приведут к бесполезной трате энергии и, чтобы успокоиться, на время отключил сознание.

Когда Том снова очнулся, он услышал знакомые голоса и догадался, что друзья его уже пришли в себя.

— Кажется, я знаю, где мы находимся, — сказал Колл, первый помощник Мэя, — это трюм «Эдельвейса», того самого «летучего голландца» космоса, о котором ходит так много слухов. Я уже в лифте заметил табличку с названием корабля. Они даже не потрудились ее сменить.

— Лифт — еще не корабль, — заметил Мэй.

— Но посмотрите, доктор, — Колл, прихрамывая, заковылял по камере, — вот здесь, на пластине древнего запора, тоже выбито «Эдельвейс».

— Рам назвал свой корабль «Фиалка», — произнес доктор. — Выходит, он меня обманул.

— Обманул вас?! — возмутился Колл. — Да ему удалось обвести вокруг пальца всех! И космослужбу, и администрацию Керы, и дежурных космопорта! Все словно ослепли! Просто поразительно…

— А меня с самого начала поразил вид космолета, — признался Вадим, самый молодой сотрудник инкубатора. — Я никогда не видел ничего подобного. Он показался мне каким-то ненастоящим, похожим на бутафорское сооружение.

— Это естественно, — сказал Колл. — «Эдельвейс» был построен в те времена, когда звездолеты не могли совершать надпространственные переходы. Официально считается, что этот корабль взорвался в открытом пространстве. Но поговаривают, что его захватили авантюристы — космические пираты.

— Мало ли о чем поговаривают, — вздохнул Мэй. — Ведь это было так давно! С тех пор около четырехсот земных лет прошло!

— А я слышал, — сказал Вадим, — «Эдельвейс» встретили в космосе лет пять назад.

— Вы заметили, у них на поясах лучеметы? — спросил Колл. — Я видел точно такие же на Земле, в музее древностей.

— И в самом деле, друзья, — усмехнулся доктор, — похоже, что мы попали в музей с ожившими экспонатами. Наверно, эти люди перескочили через века — уходя от погони, случайно развили скорость, близкую к световой.

— Я думаю, они сделали это сознательно, — сказал Вадим. — Просто со своим временем их уже ничто не связывало. Из пиратов космоса они превратились в хронопиратов.

— Возможно, — согласился Мэй. — Не понимаю только, зачем им понадобился наш инкубатор и мы сами?