Платиновый мальчик - [15]

Потом они обсуждали его случай, и Ольга Вячеславовна запросто доказала ему, что пакостить в закрытом подъезде ежедневно мог осмелиться только сосед. Чужого бы моментально засекли.

В подобных домах пришлых не терпят, и это понятно. Не для того жильцы навешивали железные двери и тратились на домофон.

А вот на соседа у почтовых ящиков и внимания не обратят. Ну стоит человек на площадке с бумагами в руках, ничего интересного или странного.

И о книгах они поговорили, преимущественно о детективах. Сашу искренне поразило, как много прочла эта женщина, и ее взгляд на некоторые проблемы вдруг заставил и Сашу увидеть их по-другому.

Если уж честно, Ольга Вячеславовна вообще оказалась исключительной женщиной, Саша таких и не встречал. Жаль, она была уже в возрасте. А то мать ему уже плешь проела, требуя обзавестись семьей.

Однако посвящать друзей во все тонкости Александр Кочетков счел излишним, да и бесполезным, поэтому хмыкнул и встал. Бросил внимательный взгляд на пару, сидящую на подоконнике, и невольно улыбнулся.  Высоченный, почти двухметрового роста, широкоплечий Лешка с простоватой веснушчатой физиономией и соломенной шевелюрой и щупленькая, едва ему по плечо, темноволосая Тамара сейчас казались чуть ли не близнецами. Может, из-за непонятной Саше обреченности в лицах?

Саша шагнул в сторону лифта, затем обернулся и с легкой насмешкой сказал:

—Смотрите веселее, ребятки. Не знаю, что вы вбили в свои головы, но с Ольгой Вячеславовной пролетаете, как фанера над Парижем. Клянусь, нормальная тетка. Так что расслабьтесь.

Саша снова всмотрелся в угрюмые, еще более помрачневшие лица, махнул рукой и исчез. Тамара уныло вздохнула. Лешка с деланой бодростью воскликнул:

—Ну и что такого? Подумаешь. Пусть твоя Лелька попробует себя в сыскном деле. А вдруг получится?

—Ну уж нет,—зло покосилась на приятеля Тамара.—Еще не хватало, чтоб она по глупости влезла в какие-нибудь бандитские разборки.

—Почему непременно бандитские,—неуверенно запротестовал Лешка.—Если хочешь знать, девяносто девять процентов преступлений совершается на чисто бытовой почве. То есть обычными людьми и большей частью случайно. Ну выпьют, поссорятся, пырнут друг друга ножами, стянут что плохо лежит… Или подожгут почтовый ящик у ненавистного соседа, как в случае с Санькой. Самое милое дельце для твоей Лельки. Если ей так уж неймется поиграть в сыщика.

—Не морочь мне голову,—огрызнулась Тамара.—Лельке и одного процента с головой хватит, чтобы угодить в дерьмо, а то я ее не знаю.

Они слушали, как вниз уходит лифт с Санькой Кочетковым, и мрачно молчали. Оба понимали, что их сегодняшняя операция закончилась ничем.

Нет, не так! Просто они хотели другого. Думали, вдруг Санька высмеет  новоиспеченного детектива, и в результате Лелька сама откажется от своей сумасшедшей затеи.

Теперь же выходило — им нужно продолжать. Лешке придется связаться со своим бывшим одноклассником, объяснить ему ситуацию и попросить помощи. То есть выклянчить для Томкиной сестрицы скучное и безнадежное дело, которым некогда заниматься милиции. Или еще лучше — которое она провалила. Чтобы и Лелька провалила наверняка. И занялась чем-то другим. Более безопасным, что ли. Если она вообще на это способна.

                                                ГЛАВА 5

Лелька вышла на крыльцо и блаженно зажмурилась: солнце било прямо в глаза. Яркое и совсем не ноябрьское. Да и пригревало оно вполне прилично. Лелька с удовольствием расстегнула плащ и сунула в карман легкий шарф. Немного подумав, сняла и перчатки.

—Осень или весна?—пробормотала она и рассмеялась.—Осень!

Поймала на лету падающий кленовый лист, восхищенно осмотрела его и в который раз пожалела, что она не художник. Впрочем, Лелька была искренне уверена: стоит ей взять в руки кисти и краски…

Ну да, любой человек просто обязан уметь рисовать! Если сам хочет, если душа просит. Как и петь. Или танцевать. Главное – расслабиться и не думать о посторонних. Какое тебе до них дело? Забудь, ты же просто выплескиваешь собственные эмоции.

Временами Лельке казалось — будь люди раскрепощеннее, им жилось бы много легче. Ведь в танце, музыке или красках можно не только раскрыться или реализовать себя, но и сбросить агрессию, поделиться болью, пожаловаться или попросить о помощи.

Лелька нахмурилась: интересно, почему в наших школах не учат этому, а превращают уроки музыки, физкультуры или рисования в скучную обязаловку? Она сама в детстве ненавидела их, и тогда она не терпела принуждения. Вспоминая, сейчас Лелька жалела себя маленькую, ведь эти уроки должны были стать часами отдыха.

Давным-давно Лелька видела фильм, она уже и названия-то не помнила, а вот кое-что не забылось. В нем психически больным детям помогали расслабиться и понять себя именно карандаши и бумага, акварель, пластилин или музыка. И неважно, что у кого-то из малышей небо оказывалось зеленым, трава черной, а солнце голубым. Или собака походила больше на свинью, а крокодил — на бревно, и на нем цвели колокольчики.

Лелька вздохнула: жаль, ребятам не предложили этого раньше. Может, часть из них и не попала бы в клинику?