– Пусть в меня не стреляют, – произнес он шепотом. И открыл дверь.
Она сидела посреди комнаты. Ее волосы небрежно рассыпались по плечам, и три пуговицы у ворота платья были расстегнуты. Отчего так завыла собака? Испуганная ее воем, она качалась в своем кресле, размышляя о слухах, доходивших до нее. «Что стало с той женщиной?» – задавала она себе вопрос во время качания. Она не могла представить себе женщины без губ. «Что сталось с женщиной без губ?» – задавалась она вопросом.
Дверь отворилась бесшумно. Он вошел в комнату, пытаясь улыбнуться, протянул руки.
– А, ты вернулся, – сказала она.
Потом развернула кресло-качалку и увидела его. Кровь была даже под его зелеными глазами. Она прижала пальцы к губам.
– Не стрелять, – сказал он.
Но от движения руки ворот ее платья разошелся, и он, в изумлении, не сводя глаз, глядел на ее широкий белый лоб, ее испуганные глаза и рот и – затем вниз – на цветы ее платья. От движений руки платье плясало на свету. Она сидела перед ним вся усыпанная цветами.
– Сон, – сказал сумасшедший. И, опустившись на колени, положил ей на колени свою вконец замороченную голову.