Платье из черного бархата - [125]

Лоуренс медленно повернулся, взял Бидди под локоть и направился к двери. Проходя мимо Стивена, Лоуренс заглянул ему в глаза, и сердце его сжалось: в обращенном на него взгляде он не увидел ни горечи, ни обиды, только понимание и печаль.

Уже во дворе они остановились, и Бидди дрогнувшим голосом спросила:

– Он сильно тебя задел?

– Нет, нет, но могло быть и хуже, если бы он попал, куда хотел, – попытался пошутить он.

– Посмотри, вон идет Джин, – дернула за рукав сестру Мэгги.

Бидди повернула голову и увидела подругу, шедшую через двор с огромной корзиной для грязного белья.

– Ты не возражаешь, я на минутку, – обращаясь к Лоуренсу, сказала Бидди. – Возможно, я ее никогда больше не увижу. – И она заторопилась к Джин, которая остановилась как вкопанная и смотрела на нее разинув рот.

– Времени долго разговаривать нет, – отводя Джин в сторону, торопливо проговорила Бидди. – Возможно, я тебя больше не увижу, поэтому хочу спросить: ты не хотела бы работать у нас?

– Не понимаю, где работать, Бидди? В доме, твоем доме?

– Деньги могу предложить небольшие, но уж будет лучше, чем здесь. Приходи в следующий выходной, и мы обо всем поговорим.

– О, спасибо, Бидди. А это… ребенок?

– Да, ребенок.

– Он… твой? – шепнула она.

– Нет, но в это никто не верит.

– О, Бидди.

– Ничего, не беда, до встречи.

Девушка быстро вернулась к Лоуренсу и Мэгги и направилась к дорожке, ведущей через парк, но Лоуренс крепко взял ее за руку и сказал:

– Нет, не сюда. Мы выйдем через главные ворота.

Она внимательно посмотрела на него, потом наклонила голову к ребенку и последовала, куда он велел, не оспаривая благоразумности такого решения.

Когда троица проходила конный двор, Бидди оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Дэйви, но заметила всех, кроме нега Брат, вероятно, услышал об их приходе и боялся скандала. Но какая разница. Едва ли это могло усилить боль и обиду, которые она уже испытывала в этот момент. Оскорбительна была та ужасная сцена, которую пришлось пережить Лоуренсу, а разве не унижением было слушать старую даму, разговаривающую с ней, как с самой последней тварью. Когда мадам говорила с ней, Бидди как бы видела себя ее глазами и знала, что представляется мадам таким низким существом, для которого дерзость даже подумать о том, чтобы стать женой Лоуренса.

Они шли мимо дома. Нигде: ни внутри, ни снаружи – не было заметно ни души, но они чувствовали, что в окна за ними украдкой следит множество глаз.

Ворота им открыл пораженный привратник.

– Доброе утро, мистер Лоуренс, – вежливо поздоровался он, приподнимая шляпу.

– До свидания, мистер Джонсон, – ответил Лоуренс.

Пройдя около мили, они встретили Тола, который правил повозкой, до половины заполненной дровами. Мэгги кое-как пристроилась среди них, а Лоуренс и Бидди втиснулись на сиденье рядом с возницей.

– Не все прошло гладко, сэр? – спросил Тол, глядя на их лица.

– Да, похвастаться нечем, – согласился Лоуренс.

Всю оставшуюся дорогу они ехали молча. Тол высадил их у ворот, и только тогда Лоуренс предупредил его:

– Если узнают, что ты делал утром, тебя могут уволить.

– Меня это не очень волнует, сэр, – улыбнулся в ответ Тол. – В любом случае вы надоумили меня, сэр. Признаться, я давно уже подумывал о том, что неплохо было бы торговать на рынке. И не только я так думаю, – он кивнул в сторону дома.

– Спасибо, Тол, что подвез, – поблагодарила Бидди, вид у нее был мрачный.

– Был рад помочь, Бидди. И хочу вам сказать, – он по очереди посмотрел на них, – надеюсь, в будущем вас ждет такое же счастье, какое подарила мне твоя мама, Бидди.

Бидди прижала к себе ребенка и почти бегом направилась к дому, чувствуя, как из глубины души поднимается волна, которой можно было дать волю только после того, как она войдет в дом. Они вошли в кухню.

– А ты что здесь делаешь? – спросила Рия, увидев Мэгги.

Бидди вручила ей ребенка и попросила:

– Подержи его немного и дай мне побыть одной несколько минут. – Она выскочила из кухни в холл, а оттуда – побежала в библиотеку. Там девушка бросилась в кожаное кресло, в котором так часто сидел хозяин. И только теперь Бидди позволила себе дать волю чувствам.

Спустя какое-то время ее рыдания стихли. Девушка задумчиво обвела глазами комнату, и ей показалось, что хозяин рядом, что она слышит его голос: «Ты еще очень мало знаешь, но ты расширишь свои знания, когда станешь учить других. Когда учишь других, учишься сам. А иногда становится ясно, что ученик умнее учителя!»

Бидди слышала, как открылась дверь и вошел Лоуренс. Она заметила его, только когда он уже стоял перед ней. Лоуренс протянул к ней руки и привлек к себе.

– Мне искренне жаль, моя дорогая, – произнес он, нежно обнимая возлюбленную, – что тебе пришлось все это пережить. Ты хочешь, чтобы мы сами ее растили? Знаешь, я могу сделать, как сказал: привезти сюда доктора и мадам Арно, подать в суд. Письма докажут, что…

– Нет, нет, – запротестовала Бидди, поднимая голову с его плеча. – Я хочу оставить малышку. Это кажется странным, но… с той минуты, как она появилась на свет, у меня появилось чувство… мне трудно это объяснить. – Она вытерла слезы. – Мне казалось, что она моя. Признаюсь честно, мне было бы тяжело оставить ее там. А плачу я не из-за ребенка, меня заставили плакать слова мадам, все то, что она сказала мне и обо мне. И я задумалась, что я буду значить для тебя, если мы поженимся.