Плата за обман - [56]

Пришлось ему дол го объясняться со старшим оперативной бригады и следователем, уверять и намекать, и наконец Лученко отпустили.

— Спасибо, — сказала она.

— Вы что-то узнали?

— Кое-что. Пожалуйста, подбросьте меня домой, по пути расскажу.

Но докторша ничего ему не рассказала, а наоборот, нагрузила. Попросила как можно скорее выяснить, имел ли когда-нибудь Марат Ладыгин любое, хоть косвенное отношение к журналу «Эгоист». И если да, с кем именно из журнала он пересекался. А на все расспросы — зачем, почему, что за убийство произошло в редакции, — отвечала: «Потом». Она говорила так уверенно и озабоченно, что Старостин поддался этой уверенности и позвонил, дал своим подчиненным задание провести информационный поиск по определенным параметрам.

— Вера Алексеевиа, — сказал он после. — Вам не кажется все это неправильным? Я ведь на Марата Ладыгина работаю и зарплату у него получаю. А по вашей просьбе собираю на него информацию…

— Вовсе не на него, — ответила Лученко, — а в связи с ним. С его прошлым.

— Возможно, возможно… И все же, если что, меня и уволить могут. — Мужчина немного хитрил.

— Не говорите глупостей, — заявила докторша. — Такой специалист, как вы, никогда без работы не останется. А если что, я за вас словечко замолвлю.

Старостин хмыкнул, потер свой шрам. Не поймешь, то ли серьезно она говорит, толп подначивает…

— Скажите хоть, о чем вы с Маратом Артуровичем общались, он же к вам в клинику заезжал.

— От вас ничего не утаишь! — лукаво улыбнулась Вера. — И правильно… Хорошо, скажу: я его успокоила насчет отрезанного пальца. Во-первых, палец отрезан уже у мертвого человека. Во-вторых, если говорить коротко — Мира жива, я это чувствую. Но самое главное — я запомнила руки девочки. Мизинец, который прислали, не принадлежит ей, у нее совсем другого рисунка палец.

— А как же кольцо?

— Кольцо ее, конечно. Ну и что?

…Все это Сергей Старостин прокручивал в голове по дороге в аэропорт «Борисполь». Самолет с экипажем ждет Старостина в отдельном ангаре. Марат Ладыгин любил этот небольшой, но мощный «Гольфстрим». Всего восемь человек пассажиров берет, кроме экипажа, но домчит хоть до Владивостока, хоть до Нью-Йорка. Старостину и самому нравился этот сверхдальний реактивный аппарат, чего и говорить.

Он прошел все необходимые процедуры быстро и не задумываясь. Устроился в салоне.

— Как взлетим, сделайте мне кофе, пожалуйста. — попросил он стюарда. Женщин в экипаже не было.

Парень кивнул.

— Конечно.

Сергей Старостин закрыл глаза и расслабился. Взлет, набор высоты, полет — все это уже перестаю быть для него новым, интересным. Во время первых десяти полетов он еще успевал, выполняя свои обязанности, удивляться: как мощно взлетает самолет! Как быстро оказывается на таком расстоянии от земли, будто устремляется в космос! А сейчас он научился в часы вынужденного ожидания просто отключаться от сиюминутного, аккумулировать энергию для дальнейших действий.

Тело вдавило в кресло, но он не обратил на это внимания. Его занимали мысли о неудаче ночью, там, на дороге. Почему так все криво сложилось? Конечно, Марат должен был ему сказать о блефе с бумагой вместо долларов. Какой же он все-таки бывает наивный, его шеф! Это из-за полного погружения в свои дела, ни о чем постороннем понятия не имеет! Как можно было не знать, чем это чревато?! А вот — не знал ничего о похищениях…

Но не только в бумаге дело. Уж как-то очень ловко и мастерски уложили всех его парней. Кто-то очень профессиональный работает на похитителя… Или это он сам так крут? Знает систему рукопашной борьбы Кадочникова. Старостин распознал ее по характерным движениям ног в полуприседе… Ничего такого особенного, однако если заниматься этой системой долго и упорно, то человек легко противостоит знатокам и карате, и айкидо, да и прочим мастерам боевых искусств. Потому что в системе Кадочникова никакое движение не доводится до логического заученного конца, а неожиданно может перейти в совершенно другое. Ведь именно благодаря заученному предугадать движение мастера хоть джиу-джитсу, хоть айкидо несложно. А тут — сплошная непредсказуемость.

Старостин уже выпил свой кофе и попросил вторую чашку, как вдруг заметил, что стюард бледен.

— Что такое, Стас? Ты чего такой? — спросил Старостин.

— Да там… У ребят какие-то проблемы… — выдавил парень.

Старостин нахмурился.

— Что именно?

— Не говорят… — Стюард пожал плечами и криво усмехнулся.

А ручки-то у тебя дрожат, парнишка. Что ж так?

Старостин отстранил его и пошел в кабину. Один пилот нервно нажимал на тумблеры слева от себя, второй что-то негромко говорил в микрофон, прикрепленный к наушникам.

— Так, ребята, — сказал Старостин. — Какие проблемы?

— Старик, — ответил ему первый пилот, — ты лучше сядь и пристегнись покрепче.

— Сам пристегнись! — рассердился охранник. — Говори толком, что такое?

— Третий раз сработала аварийная сигнализация, вот что!

Старостин почувствован, что ноги у него становятся ватными.

— Какая конкретно?

— Повышенная вибрация правого движка, — буркнул старший пилот. — Если срабатывает, значит, вибрация выходит за пределы допустимой.

Старостин прошел в салон и посмотрел в иллюминатор. Ничего не видно. Но здесь, ближе к крылу, действительно чувствовалась вибрация. И как он ее не ощутил?