Плащ душегуба - [15]

– Я слишком хорошо знаю тебя, Калеб, – сказала Лиза, – И если есть что-то, над чем ты не властен, так это твои чувства.

– Матерь Зимбабвийская! – ахнул Рузвельт.

Пожилой мэр побледнел, словно призрак. Что-то в этом письме явно расстроило его.

– Неужели человек и впрямь может до такого додуматься?

Лиза взяла письмо.

– Этот извращенец угрожает нам троим, но написал он мне. Не тебе, Калеб, а мне. И могу поспорить, эти письма прекратятся, как только меня выведут из дела.

– А ты и так не в деле. Ты репортер, а не полицейская…

– Это ты верно заметил.

– То есть?

– Я репортер. И именно в качестве репортера намерена заняться этим делом. Я тоже напишу убийце, причем на первой полосе «Вечерних новостей».

Она собралась уходить.

– Стой! – приказал Калеб. Он поднялся и перебросил свой тяжеленный мобильник через плечо. – У меня весь керосин вышел. Я… гм… остался без связи. Тебе придется побыть со мной, пока я не найду кого-нибудь, кто сможет о тебе позаботиться.

Лиза с улыбкой обернулась и потянулась, чтобы обнять его.

– Я знала, что небезразлична тебе!

– Хорошо, хорошо, давай не будем терять голов, – сказал Калеб, принимая объятие, но держа руки по швам.

– Ой, не надо про головы, – сказал Рузвельт, потирая шею. – Мне и так еще несколько месяцев будут мерещиться штопоры и яйцерезки.

Калеб принялся вышагивать взад-вперед.

– Итак, вернемся к делу. Он шарахнул по голове Беззубую Старушку Салли. Затем вырядил ее в какой-то клоунский наряд. Я определенно вижу связь между этим и упоминанием Ряженых в нацарапанном на стене послании.

– Возможно, – сказала Лиза. – Только это не обычный клоунский костюм.

– В письме он угрожает нам троим и предупреждает, чтобы мы держались подальше. Но в то же время он заявляет, что сегодня ночью собирается убить снова в качестве подготовки к ритуальному убийству, которое планируют Ряженые. По его словам, оно произойдет завтра в полночь. Да еще эти странные стихи:

Ерд, Ерд, Матерь-Земля,

Слава тебе, матерь людей.

Будь плодородна в объятьях смерти,

Полнись едой на благо людей.[12]

P.S. Рузвельт – жирный обезьян.

P.P.S. И почему Рузвельт такой толстый?

P.P.P.S. Рузвельт может поцеловать меня в…

– Ну и дальше в том же духе.

– Толщина одного – худоба другого, – заявил Рузвельт. – Того, который… гм… еще толще.

– Он явно хочет, чтобы мы занялись этим делом, однако не дает никакой зацепки, где состоится ритуальное убийство. Но почему?

– Возможно, он просто морочит нам голову, – сказал Рузвельт. – У маньяков-убийц превосходное чувство юмора, по крайней мере я так слышал.

Он разломил апельсин и кинул несколько долек сквозь прутья клетки индейцу.

– А знаете, в словах нашего упитанного мэра что-то есть, – сказал Калеб. – Я имею в виду, это уж слишком очевидно.

– Что именно?

– Ритуальное убийство. Я на это не куплюсь. Если он играет с нами в какую-то игру, то убийство может быть частью игры. Возможно, он вовсе не из Ряженых.

– Да нет, из них, это наверняка, – сказал незнакомый интеллигентный голос позади них.

– Кто это говорит?

– Я.

Это был Иши, индеец из клетки. Он сидел в набедренной повязке на табуретке и говорил с отчетливым оксфордским акцентом.

– Иши, – укоризненно сказал Рузвельт. – Оставь этих добропорядочных господ в покое.

Затем обратился к Лизе и Калебу с извинительными словами:

– Он иногда разговаривает. Как попугай.

– Ваш подозреваемый, – продолжал Иши, – цитирует языческое заклинание, обращенное к богине земли. Она…

– Богиня Ерд, – подхватила Лиза дрогнувшим голосом. – Но откуда вы…

– Много читаю, – вздохнул Иши. Только теперь они заметили разложенные по клетке и погребенные под фруктовой кожурой и рыбьими скелетами стопки томов в кожаных переплетах. – Заняться тут нечем, а разговоры не поощряются.

– Он иногда любит играть с книгами из моей библиотеки, – сказал Рузвельт. – Они так забавны, когда считают себя людьми.

– В чем дело, Лиза? – поинтересовался Калеб. – Ты что-то не договариваешь?

Элизабет начала говорить, и в оранжерее воцарилась тишина. Все внимательно слушали, даже звери, казалось, тоже вслушиваются в ее слова.

– Это заклинание использовали англосаксы в дохристианские времена, – сказала она. – Так они благословляли свой урожай, свои земли и богатства. Ряженые – потомки этих англосаксов. Их парады могут казаться забавными и безобидными, однако они полны скрытой магии.

– Даже пятилетний ребенок сообразил бы, что ваш подозреваемый использует культ языческого божества, причем наихудшим способом. – Иши зевнул.

– Что вы имеете в виду?

– Он имеет в виду жертвоприношения, – пояснила Лиза. – Ритуальное убийство – часть культовой церемонии.

– Хороший мальчик, Иши, – сказал Рузвельт и швырнул в него пригоршню апельсиновых косточек. – Пора мыться!

С этими словами Тедди схватил шланг и окатил Иши мощной струей холодной воды.

– А Беззубая Старушка Салли Дженкинс?

– Салли просто оказалась первой. Будут и другие. Ряженые считают, что Ерд требует жертвоприношений до, во время и после самого ритуала.

– Ты все это знаешь потому, что твой отец был Ряженым? – спросил Калеб.

– Мой отец был Ряженым, и моя мать, и я сама тоже!

Рузвельт уставился на нее.

– Боже мой, она и есть Крушитель. Зовите констебля!