Планзейгер. Хроника Знаменска - [28]

— Ну что, дражайший Сергей Сергеевич, пора применить вашу неуемную энергию в мирных целях. В Чехию не сгоняете? Денька на три, а то и на недельку.

Естественно, Семендяева покоробило это фамильярное «сгоняете», но виду он не показал, напротив заулыбался, ответил добродушно:

— С удовольствием сгоняю. На своем транспорте можно?

— С Разумовичем-то? — уточнил Черемушкин. — Нет возражений. Дело, стало быть, такого свойства…

После подробной и весьма толковой инструкции Черемушкин передал Семендяеву личный мобильник, не нуждающийся в подзарядке и смене сим-карты, якобы для связи (понятное дело — это был информационный Клик, но генерал об этом не знал), а также хитрый прибор, сработанный под наручные часы, который надевался на запястье и был предназначен для поиска нужного фрагмента, какого — узнаем позже.

Глава 21. Бриллиант

Из Тамбова выехали вечером, по холодку. Семендяев, устроившийся на заднем сидении, вдруг обнаружил, что в салоне стало как-то просторнее, можно было вытянуть ноги, а сиденье сделалось более мягким, в меру упругим, как бы обнимающим тело.

— Молоток, Фима, — одобрил он нововведения, на что Разумович ответил, что его заслуги в этом нет, а за модернизацию автомобиля надобно благодарить Куратора.

— Кого-кого? — не понял Семендяев.

— Сергея Сергеевича. Того, что из Обители.

То, что местные называли Объект Зэт Обителью, для Семендяева не было открытием, а вот то, что двойник имеет звание Куратора, иными словами Главного Надзирателя, ответственного за хозяйственную часть и режим, для него было новостью. Значит, не так он был прост, этот хамоватый двойник, значит, имел право хамить.

Однако же, хам хамом, а об удобстве путешествующих побеспокоился, за это стоило поблагодарить.

Кстати, об объектовой иерархии. Семендяев был наслышан о ней безотносительно к конкретным персонажам, но откуда пришло знание — сказать не мог.

Он теперь о многом старался не думать, потому что многое теперь не вмещалось в рамки привычного, зашкаливало, могло привести к короткому замыканию, то есть инсульту, а кому это нужно? Например, он мог бы озадачить себя вопросом: каким образом уже через час после выезда из Тамбова они очутились на границе с Белоруссией? Или уже позже, решив прилечь, мог бы призадуматься: с чего бы вдруг мелкая «Ока», не прибавив в размерах ни пяди, стала просторной, как каюта океанского лайнера, так что сиденье превратилось в удобную постель? Нет, нет, он не стал себя этим мучить, а просто лег и заснул, во всем полагаясь на киборга Разумовича, который запросто решал все вопросы с пограничными визами и за рулем ни капельки не уставал.

Ранним утром они подъехали к славному городу Оломоуцу.

— Нам туда, — зевая, сказал Семендяев, указав на взметнувшуюся над горбатыми крышами колокольню собора святого Вацлава.

— Знаю, — невозмутимо отозвался Разумович…

Итак, Оломоуц, пять утра, на мощеных брусчаткой, орошаемых мелким дождем улицах ни души, до открытия собора целых пять часов, это на руку. Оставив машину на Вацлавской площади, Семендяев с Разумовичем перебрались через невысокую, в человеческий рост, металлическую ограду, и проникли в собор через боковую дверь. Дверь, естественно, была заперта, но Разумовичу понадобились три секунды, чтобы открыть её. Семендяев прекрасно видел, как у Фимы вытянулся и заострился палец, который он воткнул в замочную скважину. Щелк — и готово.

В полумраке собора под высокими готическими сводами прибор на запястье ожил, показав, что нужно идти вправо.

Следуя его указаниям, они добрались до придела, где в нише хранился искомый сосуд для хранения даров. Сосуд был украшен массой бриллиантов, а потому закрыт бронированным стеклом. Вновь Разумовичу пришлось потрудиться, на сей раз он выломал стекло из кладки. Обычному человеку это было бы не под силу, а киборг сделал всё аккуратно, без лишней пыли.

Прибор на запястье указал, какой именно бриллиант нужен. На место извлеченного Семендяев поставил точно такой же, не уступающий по ценности и огранке, так что по большому счету у церкви не убыло, вслед за чем Разумович установил стекло на место и для верности прошелся по стыку лазерным лучом, вырвавшимся у него из указательного пальца.

Не оставив за собой ни единого следа, никем не замеченные они покинули собор, и в пять тридцать выехали из всё так же орошаемого мелким дождем Оломоуца…

Исполнительностью Семендяева Черемушкин остался весьма доволен. Польщенный Сергей Сергеевич вернул ему так и не пригодившийся «мобильник», Черемушкин нажал пару кнопок, удовлетворительно кивнул, прочитав какое-то сообщение на экране, затем протянул обратно, сказав, что пусть пока побудет у генерала. Это говорило о доверии, это было приятно. Семендяев и представить себе не мог, что Васька Черемушкин, которого он в душе по-прежнему считал лопухом, правда не таким развесистым, как прежде, но всё равно лопухом, таким образом установит за ним, своим учителем, негласное наблюдение.

Оставался ещё один элемент, необходимый для Созидания, за ним Черемушкин отправился сам.

Глава 22. Барсакельмес. Золотой венец

Про этот остров, а точнее уже полуостров, Черемушкин был наслышан. Барсакельмес с казахского переводилось как «пойдешь — не вернешься», попав сюда, человек либо возвращался с большим запозданием, то есть, на острове он пребывал сутки, а на самом деле отсутствовал полмесяца-месяц, либо вовсе не возвращался. Искривление времени, гравитационная аномалия, библиотека Акаши она же «Линза», захоронение древних ящеров, база инопланетян — чего только ни приписывали злополучному острову.