Планзейгер. Хроника Знаменска - [25]

— Господин, — позвал Дергунов. — Нужна ваша помощь. С Сердюком я не справлюсь.

Ответа не последовало. Из пещеры донесся тяжелый вздох, запричитала Коробченко.

— Он не знает, — сдавленно сказал Сердюк. — Ладно, попробуй, чем черт не шутит. Постой-постой, никак не выну…

Спустя минуту в коридоре появилась насупленная Нинель Эвальдовна, сунула Дергунову серую коробочку и надменно заявила:

— Ни за что! Ни за что бы не отдала, если бы не форс-мажор. Вы ведь за этим пришли?

Дергунов замялся было, но тут в голове его прозвучал голос Мортимера: «Бери. Только Сердюку ничем не поможешь. Так и скажи».

Объявился, наконец.

— Да, да, — ответил Дергунов. — Именно за этим.

— Раз так, помогите Игорю Степановичу, — по-прежнему надменно сказала Коробченко. — Вы видите, он страдает…. Да делайте же что-нибудь, через четверть часа будет поздно, его расплющит.

— Видите ли, Нинель Эвальдовна, — промямлил Дергунов. — Сам Мортимер заявил, что Сердюку ничем не поможешь. Ну, я не знаю, могу экскаватор заказать, чтобы он сверху копал ковшом. Я так понимаю — Игоря Степановича разносит во все стороны? Чем же тут поможешь? И с чего это вдруг он пухнет? Это противоестественно.

— Задушу паршивца, — прошипела Коробченко и в один прыжок оказалась рядом. Железные пальцы сомкнулись на Лёшкином горле, смяли кадык, но в ту же секунду, коротко гавкнув, Трезор впился клыками в ногу неугомонной дамочки и оттащил от ошалевшего Дергунова.

— Пятнадцать минут, говорите? — просипел Лёшка, массируя кадык. — Тут над куполом метра два земли, не больше. Пусть Игорь Степанович сам попробует. Руками, плечами. Он вон какой здоровый. Хорошо бы лечь на спину и упереться в купол ногами, пока не шибко расперло.

— Игорь Степанович, Игорь Степанович, — заверещала Коробченко, устремляясь в пещеру. — Этот охламон сказал хорошую вещь. Попробуйте лечь на спину и упереться в потолок ногами.

— Там камень, базальт, — прогудел Сердюк. — А что, этот охламон не умеет обращаться с активатором?

— Чихать на базальт, — протараторила Коробченко. — Давайте, давайте, я потом ссадины йодом смажу, заживет как на собаке.

— Э-эх, — пророкотал Сердюк и принялся двигаться с таким усердием, что пол и стены заходили ходуном.

Глава 19. Активатор

Выбравшись с Трезором наружу, Дергунов поспешил к железнодорожной ветке. Солнце уже заходило, было девять вечера. Правильно было бы немедленно, сейчас же уехать, Невель мог оказаться местечком негостеприимным.

Подземный Сердюк мощно высаживал базальтовую плиту, и это у него получалось. Земля вспучивалась, а кусты ложились на бок. Купол располагался аккурат под обширной поляной, деревьев там не было, тут Сердюку повезло.

Сзади, воя, как автомобильная сирена, мчалась шустрая Коробченко. Она завывала на одной ноте: «Отда-а-а-ай».

Очевидно, вышло так: Мортимер в определенный момент «подсказал» Сердюку, что в активаторе Дергунов разбирается, как бог, а потому поможет неимоверно распухшему Степанычу убавить в росте, в результате чего Степаныч убедил Коробченко отдать прибор Алексею. Ничего хорошего из этого не вышло, Лёшка нагло присвоил активатор, и тогда Сердюк послал верную Нинель Эвальдовну вдогонку.

Раздался неимоверный грохот — Сердюк вышиб плиту, которая встала на попа, потом пошла обратно. Ещё один пинок, плита отлетела метра на три.

— Держи вора, — заревел Сердюк, с хрустом и треском, не щадя собственной плоти, выбираясь наружу.

В десять прыжков он догнал Коробченко, которая держалась в полусотне метров от Дергунова.

Трезор встал перед Лёшкой, подставил могучую спину. Тот сел верхом, поджал ноги, чтобы не волочились. Мастиф помчался по шпалам, трясло неимоверно, и, о чудо, на какое-то время они оторвались от погони, тем более что Сердюк, запнувшись о дерево, упал на взвизгнувшую Нинель Эвальдовну. Секунд через пять топот за спиной возобновился, Коробченко была жива, какое-то время она держалась за Сердюком, потом, прихрамывая и держась за бок, начала безнадежно отставать. Помял её, всё-таки, здоровенный начальник.

В славной гостинице «Уют», жалость-то какая, осталась сумка со шмотками и бритвой… Хорошо, что не деньги, деньги Дергунов держал в тряпочном мешочке с резинкой на животе под трусами, там же, страшно мешая, лежал паспорт.

Трезор скакал споро, что тебе хорошая лошадь, вот только спина у него была жестковата, на нее бы сперва хорошо было положить сумку со шмотками, а самому на сумку.

Минут через пять сумасшедшей езды Дергунов понял, что долго он так не выдержит. А Сердюк между тем доставал, уже тянул к развевающимся вихрам Дергунова свою здоровенную клешню. Ясное дело — не помилует.

Впереди загудел встречный состав. Трезор прижал уши и метнулся вправо, прямо под ноги гиганта. И ведь опередил, сумасшедший пес, вывернулся из-под протянутых рук Сердюка, помчался к недалекому лесу, где у него было преимущество. Дергунов понял, что Трезор выбрал курс на восток, изобилующий реками, оврагами, болотами и лесными массивами. Оставалось только пожалеть свой нещадно отбитый зад.

Ближе к полуночи Сердюк исчез с горизонта, видать — завалился спать.

Под утро, когда поля ещё покрыты туманом, Дергунов с Трезором вышли к Великим Лукам (по пересеченной местности они отмахали больше полусотни километров), и здесь, на окраине, им наконец-то повезло. То есть, сперва как бы не повезло — Трезора едва не сбил вывернувший из-за угла пожилой шофер на стареньком Москвиче, потом, слово за слово, оказалось, что он аккурат выехал со своего двора в Москву. За десять тысяч любезно согласился подкинуть…