Планшет разведчика - [25]
Немцы уже в столовой. Через выбитое взрывной волной окно выскакиваю наружу.
Не бежать! Спокойнее, обер-ефрейтор! Медленно, ровным шагом отхожу от окна и заворачиваю за угол, перехожу через небольшой дворик. Впереди, пониже замка, уцелел еще одни двухэтажный домик с высокой трубою и флюгером. И я перебегаю к нему по усыпанной осколками дорожке.
На втором этаже пустого дома две комнаты и темный чулан. Одна из них заперта на ключ, не войдешь. Большое окно второй комнаты выходит на восток, и еще маленькое окошко на запад — что может быть удобнее? Осторожно выглядываю в сторону города, который я назвал Гроссеном, вижу замок, а рядом с ним окапываются немецкие солдаты. Значит, точно — наши неподалеку.
Затем перехожу к окну, смотрящему на восток, — и дыхание перехватывает от радости. Смутно вижу наши окопы, мерцает огоньками передний край. Вижу, вижу своих! И разом рождается ощущение силы: наши рядом! Значит, обязательно дойду!..
Внизу, когда я осматривал первый этаж, помнится, валялась, как всюду теперь, груда военной амуниции. И из нее выглядывали окуляры бинокля.
На негнущихся, отяжелевших ногах скатываюсь вниз по лестнице.
Так и есть! Вот он. Десятикратный. Цейс. Ну, послужи-ка ты, «цейсс», на советскую разведку!
Снова я у окна, теперь уж на чердаке дома. Вот они, совсем рядом, руку протяни и потрогай наши позиции. Знал бы, цейс, кого ты так порадовал и обнадежил…
А немцы? Ну, они-то теперь у меня как на ладони. Рацию бы!
Так сижу до темноты. Жарко. Впервые после долгих блужданий я согрелся так основательно. Клонит в сон, но каждая новая деталь в обороне противника заставляет все больше и больше напрягать внимание.
Темнеет. Все быстрее темнеет. Все медленнее мысли. Сижу, не шевелясь, в темноте, борюсь со сном… От тепла всего разморило, расслабилось тело, заволокло сознание…
Просыпаюсь в абсолютной темноте от страшного удара по ногам. Вскакиваю, проваливаюсь в черную тьму, а в глазах вспыхивают, сверкают и, мелькая, кружатся сотни радужных дисков. Едва коснувшись ногами пола, падаю снова: боль от нового удара еще сильнее. Лежу, тычу пистолетом вокруг себя, но не стреляю; начинаю понимать, что врагов поблизости нет, и боль вызвана чем-то иным. Может быть, пулей? Снарядом, может быть?.. Но кругом тихо — ни стрельбы, ни пороховой гари, которая остается после разрыва.
Постепенно начинаю различать ближайшие предметы. В окне — звезды, на улице так же черно, как и в комнате; а если бы не звезды, и окно сразу бы не найти.
Чердак разделен на два равных отсека, каждый из них имеет свое слуховое окошко, оба находятся на одной оси, перейти из отсека в отсек можно лишь по двум толстым балкам.
Я удачно приставил лестницу к тому отсеку, который смотрит окошком на линию фронта, хуже было, бы выбрать окошко, глядящее в тыл.
С трудом преодолевая боль, вытаскиваю наверх два одеяла, подушку и перину. За этим занятием застает меня рассвет. Я уже тщательно собрал пушинки и все, что рассыпал ночью из моих продовольственных запасов и что могло выдать путь к моему убежищу, взбираюсь на чердак в последний раз и втягиваю за собой лестницу.
Ну, вот и все! Стемнеет, и я снова сделаю попытку пробраться к своим. «А теперь выдержка, только выдержка!»— убеждаю я себя и отгоняю все те мрачные мысли, которые только мешают человеку, когда он одинок, болен, измучен и окружен врагами, Укутался в одеяло и постарался заснуть: во сне время течет быстрее.
Удается! Проснулся и с величайшим изумлением обнаружил, что день уже на исходе. Выглянул в слуховое окно, проверил, на местах ли вчерашние посты. Поднял к глазам бинокль — все по-старому.
А боль все сильнее. Ноги распухли. Стопа похожа на фиолетовый резиновый мяч, а пальцы вздулись черными пузырями. На таких ногах далеко не уползешь…
ВСТРЕЧА НА ЧЕРДАКЕ
Снова ночь. При редких проблесках молодой луны вглядываюсь в слуховое окошко. Как будто бы ничего не переменилось — штыки блестят там, где находится хорошо известный мне пост, движения почти нет. Слышны иногда шаги, но они слышны там, откуда доносились и в предыдущую ночь.
Что же заставляет меня насторожиться?
Замечаю — слуховое окно в противоположном отсеке чердака, окно, которое находится как раз против моего, закрыто до половины чем-то темным. Что такое? Раньше этого не было. Пятно шевелится! Человек? Как он туда попал? Когда?
Внизу хлопнула дверь. Не за мной ли охота? Скрипнули ступеньки. Кто-то поднимается. Оглядываюсь на окошко — не напали бы сзади.
Вот по верхней лестничной площадке скользнула какая то тень. Кто-то, сдерживая дыхание, остановился подо мною. Немецкий солдат? Едва ли, зачем ему таиться? Наш? Откуда ему тут взяться? Скорее всего это дезертир или мародер. Сталкиваться с ним ни к чему. Бесшумно отползаю обратно, забираюсь под одеяло, оставляю лишь щель для наблюдения.
Минут через пять под стропилами появляется смутная тень. Неизвестный стал подниматься по приставной лестнице. Что он ищет на чердаке?
Вот слышен шаг, другой, осторожно идет. Ну, не избежать стрельбы. С одним-то я разделаюсь быстро. А вот куда денешься, если незнакомец не один? Далеко ли я убегу на своих ногах?
