Планировщик задач - [98]

Толпа не спеша, и громко обсуждая события волнующего мероприятия, разбредалась по городу.

Темница, в которую доставили «демонов», убивала наповал: только одним своим видом; тридцати метровая башня, с гигантских глыб: природного камня, как старинный замок, грандиозно возвышалась посреди бездонной пропасти; тысячные орды воронья, что кружили над пиками темницы – рвали душу на части: своим дотошным криком.

Ступил ногой ты чуть левее:

Оковы, пропасть, страшный сон;

Тюрьма души – а что страшнее?

Судьба поставлена на кон

Кричит недолей ворон чёрный

Рвёт душу: звонкий лязг цепей

Настанет день и не последний,

Когда запустишь белых голубей

В камере, где очутилось подразделение, кроме одного окна с мощной, кованой решёткой, через которую ветер гулял взад-вперёд – были только голые стены, со свисающими по ней цепями; и то что, команду не приковали – ничего не меняло: бежать было не куда.

– Сильно болит? – спросила Джина у Марка и сделала сочувственное лицо.

Тот махнул рукой и сделал такую мимику, что она сразу поняла, что не вовремя.

– Завтра, ни у кого и ничего, даже если что и болело, к обеду уже болеть не будет, Семён всех излечит, – сказал Фёдор, как будто был с императором за одно и находился по ту сторону темницы.

– Вот блин, с каждым разом попадаем: лучше и лучше, – вырвалось у Джека из глубины души и он очень сожалел, что с ним нет его армейской протонки, а то он бы показал этим крестьянам, все правила военной тактики, ведения боя: в вражеском тылу.

Ограничения поставленные прокурором, по ногам и рукам, связали команду, Хотя со стороны врагов таких ограничений не наблюдалось, Но в данный момент не было не только протонной винтовки, а и его любимый нож с остальными вещами подразделения, был изъят императорской охраной.

– А что? Мы то ни в чем не виноваты: те в баре сами напали, На поле тоже самое, В чём наша вина? – завёл разговор Стив.

Сильвера это очень развеселило и он смеясь похлопал Стива по плечу:

– Ты что не слышал? Мы же демоны, а завтра они посовещаются и он решит, – потом Джек замолчал и сделал серьёзное лицо, – Короче ты сильно не парься, головы они рубать могут.

– Не факт, что отрубят, Могут и повесить, – добавил Ломоносов.

– Ну и нашли же вы тему, о чем поговорить! Шарик нас спасёт, Всё спланирует и тогда…

– И что тогда? – перебил Джину, Марк, – Тогда нас просто может и не оказаться в его планированиях, И где сейчас твой Шарик?! Можно было ведь и без этого обойтись! А-а, – и прижал руку к ране.

Белый ворон, уже как пять минут назад, тихо подлетел к башне и притаившись сидел на уступе окна.

– Причём здесь Шарик! Боевая задача у кого? У нас или у рыжего? И хочу вас всех поздравить, что наше задание мы с позором провалили, – объявил Джек.

После этих слов все сразу притихли и разошлись по разным сторонам темницы.

– Нам надо было обезвредить одного, – тут Джек примолк, и наградил, каждого: по очереди, своим тяжёлым взглядом, а потом добавил: – Если кто не заметил: такого же, безоружного человека.

– Местные тоже без оружия, Мы это тоже сразу заметили, Да этот город, только штурмом, и в полном боевом! – улыбнулся Стив и добавил: – И без пленных, по другом никак.

– Ладно, забудьте, что я вам наговорил, С этим крестьянами и их беспредельной простотой, можно тронуться.

– Гляньте птичка, И дать тебе нечего, – сказала Джина и протянула руку к ворону, тот демонстративно перелетел на другую сторону.

Какая же это птичка, Ворон, да ещё белый, А знаешь, он больше всего мясо любит?! – сказал Фёдор и рассмеялся, а потом сделал неоднозначную гримасу, и зачем-то подморгнул Джине.

– Федя, знаешь, что? Будешь меня доставать, испугом не отделаешься! И не смотри, что я на вид: мягкая и пушистая.

Стив, подошёл к оконной решётке, и с недюжинной силой схватил её двумя руками, Но как он не пытался, металлические прутья, даже не шелохнулись; а только руки сильно запекли, от приложенных усилий, Отпустив решётку он с грустью сказал: «Да нет, она тут намертво».

– Давай вдвоём, попробуем! – сказал Марк и тоже подошёл, и схватил кованный прут.

Результат остался без изменений, решётка не давала и намёка: на то что, её можно вытащить или хотя бы погнуть.

– Бесполезно! Даже не шатается, – подытожил Марк.

Они опять разбрелись по разным сторонам камеры и молча уселись на каменный пол; только отдалённый хруст крысиных зубов, скрашивал тишь, что воцарилась в помещении; лёгкие порывы ветра, с определённой частотой студили и без того ледяные стены темницы – и это не придавало энтузиазма команде.

В глуши сырой – во тьме безмолвной,

Где скрежет, точит страстный мозг:

Раздался писк и крыс тюремный,

Прокрался тихо, боком в бокс

Хозяин он дверей железных,

Замков пудовых и оков;

Как часовой он нар тюремных:

Обходит запертый засов

Душа его всегда свободна

И нет нигде ему преград

Стоит на страже постоянно:

Заклятый враг и меньший брат

Разные мысли пересекались в голове Джека, и отталкивая друг друга: уступали дорогу новым, пока одна из них не стала расти в размере – затмив собой всё воображение, Мысль о новой ноге и что ситуация – лучше не придумаешь, чтобы испытать инопланетную поделку, Вторым «я» – навязчиво нашёптывало и подбивало к действию: а ну давай врежь, и как следует, и по сильней, и чтобы.