Планировщик задач - [110]

Глава 2

Филипп выйдя из леса, взял курс на восток, вслед космического корабля, который перевернул его сознание: с ног на голову, и вселил искорку неиссякаемой надежды.

Преодолев множество полей и оврагов, переплыв небольшую речушку, он уже через три часа, стоял возле дорожного столба на котором большими буквами было написано: «ВЕРХНЯЯ БАЛАБОЛОВКА III КМ», и стояла стрелка – прямо и налево.

На улице уже смеркалось, и Готфильд совсем выбился из сил: после такого марш броска, «Ничего, три километра: ерунда, главное узнать куда дальше „Голиаф“ полетел, – подумал Филипп беря курс на Балаболовку, В село он зашёл под яркое свечение Кламетры; звёздное небо отбивало множество затейливых узоров: чужедальних планет, Ночная мгла скрыла зверя в курятнике, и сама судьба благоволила грешной душе.

Село, по местным меркам, оказалось небольшое: домов под тысячу, Во многих окнах виднелся слабый свет коптилок, Лёгкий туман, что стелился по безлюдным улицам, вечерней Балаболовки: с пыхтящих сквоей, печных труб – разоблачал простоту местного бытия.

Филипп стоял на распутье – куда податься, ночевать на улице желания не было; пустой как барабан живот, подогрел страстное желание – заурчал марш капитуляции, Клёпки и золотые монеты отсутствовали, и вариант, с просьбой о приюте на ночь, был не очень хорошей идеей, тем более с его видом.

Он медленно побрёл, по улице, внимательно заглядывая в окна селян – учуяв чужого, со дворов, злобно гавкали собаки, Пройдя в глубь села Готфильд увидел в одном из окон, маленького мальчика, который игрался сидя на подоконнике, с большой деревянной игрушкой; вдали возле печи, суетилась хозяйка, С далека повеял аромат жаренной картошки – Филипп втянул этот запах всем нутром и сразу ощутил сильную боль в носу, который к этому времени сильно опух и начинал гноиться, Аккуратно пощупав нос он сразу вспомнил о Джине, и тут же выругался; он ещё с минуту всматривался в чужое окно – пацан заметив незнакомца, помахал ему игрушкой, и тут же к нему подошёл отец: снял ребёнка с подоконника.

Филипп развернулся на сто восемьдесят градусов, живот продолжал капитулировать; тоскливо вздохнул и крутнувшись, на одной ноге, против часовой стрелки: с закрытыми глазами – два, три оборота, остановился и сам себе указал путь: пальцем правой руки – побрёл: просто вперёд.

Сельская местность: сельской империи на сельской планете – в сочетании с запахом навоза, который пропитал, как казалось здесь, все на свете; придала Филиппу, чуждое ему чувство: домашнего очага и семейного счастья, Он сложил руки на груди и постукивая зубами, медленно шаркал по земляной дороге, Верхней Балаболовки – тело болело, а живот одно урчал, как бы напоминая, о животной сути людского рода.

Идя по селу и заглядывая по окнам, он вдруг вдали: на одной из улиц, заметил повозку, запряжённую конём, Подойдя ближе, взору предстал крестьянин, что пытался приделать колесо к своей телеге, „Может чем, могу помочь?“ – предложил свою помощь Готфильд, когда подошёл ближе, Тот ничего не ответил и подозрительно глянул на незнакомца, Филипп проявляя инициативу, сам, молча взял телегу за один край и поднатужившись поднял одну сторону, Мужик быстро засуетился и колесо в тотчас оказалась на своей оси, „Вот тебе спасибо, мил человек, а то уже думал придётся ночевать на улице, ведь телегу оставлять без присмотра нельзя, сведут и глазом не моргнёшь, Да, да, да: такие уж нынче времена!“ – сказал крестьянин уже более дружелюбным тоном, а сам тёр свои мозолистые руки об цветастую тряпку, – На держи! Такая грязь, тут не только руки.

На вид ему было лет под шестьдесят, и на удивление Филиппа, старик оказался очень разговорчив, Его не надо было ни о чём расспрашивать он сам всё говорил и говорил: „Был я значит в городе: на базар ездил, там за покупками разными, Ехать на зад, а там прямо недалеко возле Надана, это чудо с неба спустилось, Я уже думал: конец света“ Филипп сразу понял о чём говорит старик, и не стал его перебивать, „Так вот, я телегу значит повернул, думаю поеду посмотрю, что за чудо, жизнь как говорится я уже прожил, так что если что, но посмотреть не случилось, Это чудище огнём плюётся, при мне телегу одну – враз в прах сожгло, Не стал рисковать – дома баба ждёт, да и две дочки на выданье, А ты что сынок, видать сразу, не здешний?! Куда путь держишь? Или чего здесь ищешь?“ Филипп много раз был на Ариане и знал, как общаться с этим людом – главное без заумных слов и попроще.

– Я, отец, иду с Эдема, хочу вот тоже, на чудо посмотреть, как сказали, сразу в дорогу.

– Можешь звать меня, дядька Афанасий, А тебя как зовут?

– Филипп!

– Так, вот что, Филипп, не ходи ты туда, ты ещё молод, тебе жить, да жить, да детей растить, – тут он замолчал, и через секунду добавил: – А знаешь, что?! Поехали до меня, приглянулся ты мене, да и с телегой подсобил! Переночуешь, а там видно будет, может и сам передумаешь туда идти.

Филипп поблагодарил старика, быстро прыгнул на телегу, Афанасий всю дорогу, говорил и говорил: „Я в этом селе с рождения живу. баба моя, такие блины печёт, что самые лучшие по всей округе, и как приедем ты обязательно должен их попробовать, и сметана моя, самая жирная, потому что корова“