Планету открывали сообща - [8]

Эйр, как и Митчелл, пользовался услугами проводников из местных жителей. Почти с самого начала экспедиции поиски воды приобрели первостепенное значение. Ее находили, выручая европейцев, и указывали им кратчайший путь австралийцы, о которых Эйр справедливо заметил:

«1. Наше присутствие в их стране с точки зрения их понятий о добре и зле является актом вторжения и агрессии.

2. Наше присутствие в любой местности и заселение ее обездоливает коренных жителей».

Вайли

Из книги Е. J. Eyre «Journals. Expeditions of Discovery into Central Australia in the Years 1840–1841», London, 1843

И все же в путевом журнале Эйра можно найти такие записи:

«10 ноября 1840. Убедил туземца по имени Уилгулди — умного и веселого старика — сопровождать нас в качестве проводника.

11 ноября 1840. Ведомые нашим другом Уилгулди, срезали все углы побережья и вышли напрямик к Билима Гайппе («Местность, где есть вода»). Прибыли туда около полудня, покрыв 12 миль. Туземец показал нам участок болота, где, вырыв яму глубиной в 4 фута, мы нашли воду… Она имелась здесь в изобилии и была хорошего вкуса.

17 ноября 1840. Вскоре после привала появилось несколько туземцев. Они присоединились к тем, кто шел с нами. Вели себя чрезвычайно вежливо и добропорядочно… Никто из них ничего у нас не украл. Если мы забывали какой-нибудь предмет, они окликали нас и указывали на него. Мы обязаны им тем, что легко находили воду. Без них мы никогда не смогли бы покинуть очередную стоянку, не установив предварительно, где дальше есть источники. А это привело бы к большой потере времени и дополнительным затратам труда. Благодаря туземцам мы продвигались вперед быстро и уверенно. Следуя за ними, мы не сомневались, что идем наиболее удобным и коротким путем. Достигнув источника, они всегда указывали его нами, прежде чем утолить жажду, неизменно спрашивали у нас разрешения. Право же, подлинная вежливость, искреннее гостеприимство необразованных дикарей и их исключительная щедрость могут заставить покраснеть более цивилизованных людей. Какой контраст между добротой, с которой относятся к европейским путешественникам бесхитростные обитатели дебрей (когда их не пугают и не посягают на их предрассудки), и поведением тех же европейцев, захватывающих их страну и лишающих аборигенов всего достояния».

Несмотря на содействие австралийцев, к концу марта 1841 года экспедиция очутилась в тяжелом положении: часть лошадей пала, люди и уцелевшие животные устали и ослабели.

Однако Эйр, его помощник Бакстер и трое аборигенов продолжали упорно идти вперед. Недостаток воды австралийцы восполняли утренней росой.

В конце апреля 1841 года случилась беда. В отсутствие Эйра двое аборигенов убили Бакстера и ушли, забрав все запасы продовольствия. Вряд ли случайно, что их жертвой стал не Эйр, а именно Бакстер. Эйр, как мы видели, относился к коренным жителям с уважением, Бакстер же вел себя как типичный колонизатор. Достаточно сказать, что в начале экспедиции он, не желая утруждать себя поисками проводников, похитил австралийскую женщину, чтобы, используя ее как заложницу, получать сведения об источниках воды. Это едва не привело к кровавому столкновению, и, только отпустив пленницу, Эйр избежал его.

Убийство Бакстера не изменило отношения Эйра к аборигенам. В написанной им книге он решительно осудил «несправедливую, варварскую, противоречащую христианству систему колонизации Новой Голландии (Австралии. — Дел)» и, основываясь на своем опыте правительственного чиновника, заявил: «За все три года, что я был резидентом… не произошло ни одного серьезного случая нападения туземцев на европейцев».

Такая позиция Эйра объясняется, видимо, и тем, что экспедиция все же достигла цели благодаря ее третьему австралийскому участнику — уже упоминавшемуся юноше Вайли. Он добровольно остался с Эйром и, по существу, спас ему жизнь: без его умения находить воду и охотничьей сноровки англичанин погиб бы от голода и жажды.

2 июня 1841 года Эйр и Вайли поднялись на борт французского китобоя «Миссисипи», который они заметили с прибрежного утеса. Капитан предложил доставить их в любой порт Южной Австралии. Однако Эйр вернулся на берег, желая во что бы то ни стало дойти до порта Олбани в бухте Кинг-Джордж. За ним последовал и Вайли. Он был родом из тех мест и послужил Эйру проводником на последнем участке пути.

В исследовании Австралии видное место наряду с англичанами занимают путешественники из других стран Западной Европы. Тропическую Австралию, можно сказать, открыл немецкий исследователь Людвиг Лейхгардт. В 1844 году экспедиция, которую он возглавил, выступила из Брисбена на восточном побережье Австралии. Лейхгардт поставил целью пересечь всю северо-восточную часть материка и достичь Порт-Эссингтона на берегу Арнемленда. Помимо европейцев в экспедиции участвовали двое аборигенов — Гарри Браун и Чарли Фишер. Их взяли в качестве подсобной силы, но очень быстро они стали совершенно незаменимы как проводники и следопыты.

Коренные австралийцы, как никто, умеют находить, казалось бы, совершенно незаметные следы. В любой местности они без труда также определяют, как давно прошел оставивший следы человек или зверь. Хотя в тропической Австралии сравнительно негустые леса, путешественники-европейцы и американский негр Калеб, участвовавший в экспедиции, нередко отставали от проводников. Заблудившихся неизменно отыскивали австралийцы. Лейхгардт писал, что Джон Мэрфи и Калеб наверняка погибли бы осенью 1844 года, если бы Чарли «благодаря своему природному дару не отыскал их едва заметные следы и не пошел по ним».