Планету открывали сообща - [76]

Для астрономии и географии наибольшее значение имел перевод трудов Марина Тирского и Клавдия Птолемея. К произведениям Птолемея арабы относились с особым уважением. Недаром от них его астрономический трактат в тринадцати книгах с таблицами стал известен Европе в IX веке под названием «Альмагест». А слово это восходит к греческому эпитету «величайшая» (книга).

Прошло три века, и Герард Кремонский перевел «Альмагест» с арабского на латынь — язык науки средневековой Европы.

Во второй половине XII века Герард Кремонский перевел на латынь «толедские» астрономические таблицы и комментарий к ним, написанный изобретателем усовершенствованной астролябии видным астрономом аз-Заркали (в средневековой Европе его называли Арзахель).

Аз-Заркали начал свою деятельность как простой гравер. Он не получил систематического образования, по все же сумел стать крупнейшим ученым. Большую часть жизни он провел в Толедо — научном центре арабской Испании, где, очевидно, Герард Кремонский и познакомился с астрономическими таблицами и комментариями к ним.

Другой труд аз-Заркали — трактат об астролябии — оказал исключительное влияние на всю европейскую науку и тогда же был переведен на латинский, еврейский, кастильский и итальянский языки.

Благодаря огромным познаниям Арзахель успешно завершил работу над установлением истинного протяжения Средиземного моря. Он получил результат в 42 градуса, что почти соответствует действительности.

Арабские ученые, естественно, стремились определить величину градуса — от решения этого вопроса зависело определение размеров Земли. В древности такие измерения были произведены Эратосфеном и Птолемеем. При аль-Мамуне арабские астрономы проверили и уточнили их результаты, причем вычислили величину градуса с точностью до километра. Следующее измерение Земли состоялось только в начале XVI века, а потому современники Колумба могли руководствоваться лишь трудами арабских авторов, переведенными на латынь. При этом с ними приключился казус, который может показаться сейчас комическим, но в конечном счете сыграл немалую роль в прогрессе человечества.

«Мамуновское определение градуса в 56²/з мили перешло в Европу, — пишет И. Ю. Крачковский. — Здесь с ним случилось то же, что у сирийцев и арабов с греческим. Западные ученые XIV–XV веков не обращали внимания на несоответствие арабских миль принятым на Западе и часто допускали очень крупные ошибки. Такая ошибка помогла, между прочим, Колумбу открыть Америку: он принял величину градуса в 56²/₃ итальянские мили (миля в эту эпоху была на 384 метра меньше арабской). Таким образом, градус у него оказался меньше арабского на 22 километра и расстояние между берегами Западной Европы и Восточной Азии значительно меньше действительного. Если бы он знал фактическое положение дела, быть может, он и не рискнул бы отправиться через океан на своих судах…»

Да, Колумб ошибся, как ошибались в ту эпоху многие ученые Запада и Востока. Но эта его крупнейшая ошибка привела к величайшему открытию.

Арабские достижения в области астрономии и математической географии оказали влияние и на португальских мореходов. Притом не только в век «толедских» таблиц, но и много позднее.

Одним из подтверждений этого является такой факт. Единицей измерения астрономических расстояний у арабов служил «палец», составлявший 1°36′25″. Название это возникло потому, что, сверяясь с лоцией, арабский кормчий измерял углы между звездами и горизонтом либо посредством приборов, либо с помощью пальцев вытянутой руки. На португальских морских картах XVI века понятие «градус» обозначалось тем же словом «палец».

Путь компаса с его дальневосточной родины в Западную Европу был долог и труден: вражда между феодалами затрудняла общение между народами. Однако он легко прослеживается и во времени и в пространстве. Китайцы уже в III веке до н. э. знали чудесные свойства магнитного железняка. В труде Хань Фэя впервые упоминается компас. Прошло, однако, немало веков, прежде чем прибор этот появился на судах. Во всяком случае, до ученого Чжу Юя, книга которого вышла в 1119 году, никто не сообщал о применении компаса на море. От своего отца — чиновника в Гуанчжоу — Чжу Юй узнал, что местные моряки пользовались компасом уже в 1099–1102 годах.

Судовой компас китайских мореплавателей состоял из намагниченной стрелки, укрепленной в середине чуть более короткой камышинки, которая плавала в сосуде с водой. Прибор давал верные показания даже при самой сильной качке, но из-за плохой оснастки средневековых кораблей кормчим не всегда удавалось придерживаться избранного курса.

Арабские мореплаватели, поддерживавшие постоянные связи с Китаем, использовали компас на своих кораблях. После крестовых походов этот навигационный прибор наряду со многими другими достижениями народов Востока стал известен в Западной Европе, прежде всего в Италии. На Западе возникла даже легенда о том, что компас — итальянское изобретение. Один из спутников Васко да Гамы, первым описавший его путешествие, назвал компас «генуэзской иглой».

Европейские мореплаватели средневековья заимствовали у народов Востока не только навигационные приборы — компас, астролябию, угломерную линейку, квадрант.