Планету открывали сообща - [71]
Эти капитаны, или кормчие, не раз водили суда в различные порты Индии и Цейлона, где купцы из халифата также имели свои фактории.
Они звали Страной перца западный берег полуострова Индостан, Барианским морем — часть Аравийского моря, омывающего это побережье, морем Серендибских заливов — Полкский пролив и Манарский залив между Цейлоном и Индией, рекой Михран — полноводный Инд, Херкендом — Бенгальский залив.
А сколько упомянуто в «Чудесах Индии» островов, даже таких, которые мало кому известны и в наше время (нынешний Кундур к югу от Малакки, Балай — островок в районе Сингапура, Ниас — к западу от Суматры).
Несколько хуже, чем побережье Южной Азии и Индостана, но все же основательно моряки с Персидского залива изучили берег Восточной Африки, особенно напротив острова Мадагаскар.
Герои рассказов Бузург ибн Шахрияра — преимущественно его земляки, но они сплошь и рядом оказывались на одном судне с уроженцами различных стран Азии и даже с арабами Пиренейского полуострова.
Несмотря на постоянно действующего помощника — муссоны, установление регулярного судоходства через океан было само по себе великим подвигом. А поддержание его на утлых деревянных судах, сшитых волокнами кокосовой пальмы, требовало постоянного героизма.
Сколь бы фантастическими ни были рассказы Бузург ибн Шахрияра, описания кораблекрушений всегда изобилуют реалистическими деталями.
Это относится и к приключениям Синдбада-морехода из «Тысячи и одной ночи». По этой сказке отчасти можно составить себе представление о географическом кругозоре арабов, о заморских странах, где побывал багдадский купец Синдбад. Но когда морская пучина грозит снова и снова поглотить героя, в памяти возникают эпизоды из практики других народов, других веков.
«Я… погрузился в море вместе с теми, кто погрузился, но Аллах великий спас меня и сохранил от потопления и послал мне большое деревянное корыто, из тех, в которых люди стирали. И я схватился за корыто, и сел на него верхом, ради сладости жизни, и отталкивался ногами, как веслами, и волны играли со мной, бросая меня направо и налево… И пришла ночь, и я был в таком положении и провел таким образом один день и одну ночь, и ветер и волны помогли мне, и корыто пристало к высокому острову…»
История с плаванием в корыте кажется совершенно неправдоподобной, но такой случай действительно произошел тысячу лет спустя. В 1881 году англичанка Мэри Уотсон с грудным ребенком и слугой-китайцем совершила вынужденное путешествие по морю в железной бадье для варки морских огурцов. На этом удивительном судне она прошла в районе Большого барьерного рифа 42 мили.
Практика дальних океанских плаваний породила и морскую науку. До нас почти не дошли имена и факты из жизни выдающихся мореплавателей Востока, основоположников этой науки. А тех, о которых сохранились отдельные известия, исследователи именуют то арабами, то персами в зависимости от собственных пристрастий.
По-видимому, наиболее правильно говорить об арабо-персидском мореплавании средних веков, не забывая при этом и роли индийцев. Так, в 1009–1010 годах кормчий Хавашир ибн Юсуф ходил по океану на судне одного индийца. Этот кормчий вместе с Ахмадом ибн Табрувайхи и Ахмадом ибн Мухаммедом составили описание берега Индийского океана к востоку от мыса Кумари (южная оконечность Индии). Он уделил внимание и Южному Китаю.
Продолжателями их дела в XII веке явились трое сирафских кормчих: Мухаммед ибн Шазан, Сахл ибн Абан и Лайс ибн Кахлан, прозванные «львами моря». Они составили морской справочник, переписанный в 1184–1185 годах внуком одного из авторов.
Их современником был Ахмед ибн Табруйя, сочинение которого высоко ценил корифей морской науки XV века Ахмад ибн Маджид. Он принадлежал к династии кормчих рода ан-Наджди, обосновавшегося, видимо, в Омане. Из этого рода происходил Мухаммед ибн Амр, живший в XIV веке. Он составил свод правил навигации в Красном море. Его сын Маджид ибн Мухаммед в начале XV века создал «Хиджазскую поэму». Это необычайно полное описание Красного моря дошло до нас в обработке внука Мухаммеда — Ахмада ибн Маджида.
Мореплаватели, выходившие из портов Персидского залива, расширили в средние века представления древних о побережье Восточной Африки. Когда этих берегов достигли португальские мореплаватели, они были поражены красотой и богатством торговых городов, протянувшихся от нынешнего Сомали до Мозамбика. Эти города были вызваны к жизни муссонами — попутными ветрами международной торговли в Индийском океане.
Города суахили
Хроника Пате
Начиная с VII–VIII веков в Восточной Африке сложился из отдельных племен народ суахили, который населяет сейчас узкую береговую полосу в Кении и материковой части Танзании, а также прибрежные острова Занзибар, Пемба, Мафия и др. Торговые города, созданные народом суахили, обменивались товарами и достижениями культуры с другими странами, прилегающими к Индийскому океану. У малагасийцев с Мадагаскара они научились строить суда с балансиром.
Частыми гостями в городах Восточной Африки были арабские, персидские и индийские купцы. Некоторые оставались здесь навсегда, женились на местных женщинах. Персидская и особенно арабская культура оказали большое влияние на народ суахили, но он продолжал пользоваться и в быту и в литературе родным языком, несмотря на большое количество заимствований из арабского.
