Планету открывали сообща - [20]

Описывая ее Киросу, Педро говорил, что его соплеменники отправляются туда за деревом для ладей, что на этом острове есть большая гавань удлиненной формы с узким входом.

Судя по этим признакам, речь шла об острове Вануа-Леву в архипелаге Фиджи, куда жители Западной Полинезии издавна плавали за высокими деревьями с очень твердой древесиной. Что касается гавани, то только бухта Натеуа на этом острове соответствует описанию Педро. К тому же на острове Вануа-Леву есть местность, именуемая Виникоро. Расстояние между Тикопией (самый южный остров архипелага Санта-Крус) до ближайшего из островов Фиджи составляет 720 миль в один конец.

Педро называл в числе прочих земель Мекарелеле — очевидно, Нукулаэлаэ, один из островов группы Эллис, — и весьма красочно описывал его население. Расстояние между этим островом и Тикопией — 840 миль.

Сейчас трудно судить о том, удалось ли Киросу использовать сведения, полученные от Тумаи и Педро. Во всяком случае, уже на третий день после ухода с Таумако испанцы открыли остров Тикопиа (Тукопия), а еще через четыре дня — острова Меролава и Гауа в группе Банкс (Кирос назвал их островами Сан-Маркос и Санта-Мария).

Упадок испанского могущества привел к тому, что уже в начале XVII века подданные мадридского властелина прекратили исследования Тихого океана. Однако в семидесятых годах XVIII века в Океанию было вновь направлено несколько экспедиций. В 1775 году, например, из Перу на Таити совершил переход корабль «Агила» под командованием капитана К. Лангары. Один из подчиненных ему офицеров — Хосе Андиа-и-Варела — оставил интересные записки о навигационном искусстве островитян. Содержащиеся в них сведения заимствованы у таитянина Пукуро, который отправился с испанцами в Перу, и двух других островитян, плававших на «Агиле».

«У островитян нет компаса, но они круг горизонта делят на шестнадцать румбов… Выходя из гавани, кормчий отсчитывает должные румбы, ведя отсчет с востока. Он знает, в каком направлении нужно вести судно, учитывает, дует ветер с кормы в левую или правую скулу или под острым углом к заданному курсу. Он знает, откуда идет волнение на море и в какой мере все эти обстоятельства влияют на его курс, и избирает выгодный путь, учитывая снос под ветер. Задача осложняется, если день облачный, ибо тогда у кормчего нет ориентиров. Если ночь тоже облачная, он прокладывает курс, пользуясь теми же приметами. И поскольку направление ветра меняется чаще, чем направление волн, он пользуется флюгерами-султанами из перьев или пальмовых волокон, которые помогают ему следить за ветром и соответственно управлять парусами… Ясной ночью островитяне идут по звездам, и это для них легче всего, ибо по многим звездам они определяют не только курс, на котором лежат те или иные острова, но и местоположение нужных им гаваней. И они идут прямо на вход в гавань, ориентируясь на звезды, которые восходят или заходят над нею, и «ловят» эти звезды с такой же сноровкой, как самые сведущие штурманы из цивилизованных стран…

Больше всего меня поразило то, что два индейца (так испанцы называли океанийцев. — Авт.), которых я взял на Раиатеа, каждый вечер предсказывали погоду на следующий день, включая направление ветра, штиль, дождь, безоблачное небо, волнение и т. д., причем ни разу не ошиблись.

Такой дар предвидения достоин зависти; ибо, сколько ни писали об этом наши мореплаватели и космографы, они не могут похвастать подобными достижениями».

Расстояние между Раиатеа и Таити невелико — всего 125 миль, но и на этом участке Андиа-и-Варела смог наблюдать навигационное искусство островитян в действии. И хотя он отнюдь не был лишен расистских предрассудков, не смог скрыть свое восхищение и даже зависть.

С записками Андиа-и-Варелы перекликаются путевые дневники французского путешественника Луи Антуана де Бугенвиля. В 1766–1769 годах де Бугенвиль успешно осуществил первое кругосветное плавание с научной целью. На Таити он взял с собой во Францию сына вождя. Этот юноша по имени Аотуру обладал замечательным даром ориентироваться и на море и на суше. В Париже он так и не научился французскому языку, но зато безошибочно находил дорогу в огромном городе, столь непохожем на привычную ему обстановку.

В апреле 1768 года, вскоре после отплытия с Таити, де Бугенвиль записал в дневник:

«Двумя днями позже мы получили неоспоримое доказательство того, что обитатели островов Тихого океана общаются между собой даже на значительные расстояния. В безоблачном небе сверкали звезды. Внимательно их разглядывая, Аотуру указал нам яркую звезду в поясе Ориона, говоря, что если взять направление на эту звезду, то через два дня мы увидим богатую землю, где он бывал и где у него есть друзья… Задетый тем, что меня не трогают эти доводы, он бросился к штурвалу, с управлением которым уже ознакомился, и хотел, несмотря на протесты рулевого, повернуть нас, чтобы заставить идти в направлении указанной им звезды… Отказ причинил ему большое огорчение… Накануне этого дня он, не задумываясь, назвал на своем языке большую часть ярких звезд, на которые мы ему указывали; тогда же мы убедились, что ему прекрасно известны фазы луны и различные приметы, по которым можно предсказать изменение погоды на море».