Планета Йоргов - [41]

Но мы смотрели на них сверху вниз: считали гораздо примитивней себя. Многое в них казалось таким нелепым, занятия — связанные с неоправданным расточительством времени. Их собрания, чтобы вместе есть, петь и двигаться под наборы модулируемых звуков. Их представления чужих историй. Физические состязания. Особенно их совершенно отсталый способ собственного воспроизводства: рождение самими детей в ячейках из мужчины и женщины — без использования примитив-рожениц и строгого генетического подбора.

Но вскоре удалось узнать о землянах гораздо больше того, что видели.

Общаться с ними приходилось с помощью боксов-переводчиков: ни мы не могли произнести звуки их речи, ни они — нашей. Зато совершенно неожиданно заговорил по-гардрарски самый молодой землянин, Маркд. Чем вызвал во мне к себе уважение.

Общаясь с ним, обнаружил немалые способности и уровень знаний: появилось желание попробовать познакомить его с науками Гардрара. Благодаря поразительному усердию, он делал прекрасные успехи. От него-то я случайно и узнал о существовании на Земле еще совсем недавно общественного строя, подобный нашему: с разделением на мудрых и примитивов.

Мне тогда еще было непонятно многое у землян. Но это уже понимал Лим, гораздо больше меня общавшийся с ними. Поэтому я решил ознакомиться с его книгами, через них пытаясь тоже прийти к пониманию этих людей. Узнал, что и наша история, как и их, тоже не была простой.

А потом Лиму рассказали в подробностях о недавних событиях на Земле. Как у нас в начале разделения, делились они на интеллектуалов и «неполноценных», примитивов. Разделение произошло у них в эпоху острого научного кризиса. Интеллектуалам, напряженно трудившимся, чтобы выйти из него, использование непригодных к интеллектуальному труду как «неполноценных» показалось лишь оправданной мерой освобождения их времени и подкрепления разрушенного трудом здоровья.

Первыми, как у нас, использовали «неполноценных» женщин для вынашивания и рождения детей. И тоже исчезла семья: сделалась беспрепятственной отбраковка малоспособных. Последовало использование их для чего угодно. Доноры-смертники употреблялись в качестве источника всяческих органов для пересадок их интеллектуалам, хирургического ремонта их. Еще для использования мозга в биокиберах. Для проведения опытов и для секса.

Появились и потомственные «неполноценные», но в весьма ограниченном количестве. Потому что социальное разделение на полноценных интеллектуалов и малоспособных «неполноценных» оправдывалось лишь тем, что отсутствие у последних достаточных способностей было просто их бедой, против которой у человечества еще не существовало средств. Превращение в них отбракованных являлось, всё-таки, способом их использования, а потомственные «неполноценные», более качественные, снова сделали бы тех никому не нужными.

Кризис продолжался — интеллектуалы напряженно трудились, не щадя себя: не щадя и «неполноценных». Но незадолго до его окончания появился тот, кто обнаружил несправедливую суть разделения земного человечества на две неравноправные социальные категории. За счет сравнения предыдущих эпох на Земле с современной ему; основываясь на былых этических взглядах.

Понимал, к чему может привести подобное разделение: царству сверхсовершенных роботов, фактически заменивших людей, во главе с немногочисленными бесчувственными гениями и строго потребным этим гениям количеством умственно выродившихся «неполноценных». Именно к тому, что, как оказывается, существует у нас, нынешней гардрарской цивилизации.

Имя этого землянина: Ларлд. Он был, как наш Лим, историком, философом — гениальным мыслителем.

Но кризис на Земле кончился — благодаря эпохальному открытию его друга, физика Дангкха. Только само ничего не могло измениться.

Радикальным средством ликвидации отбраковки, знал Ларлд, могло быть только возрождение семьи: родители ни за что не дадут сделать собственных детей «неполноценными». Нужно подать пример её создания, рождения в ней ребенка. А на Земле это пока невозможно. Но открыта планета, подобная их Земле: туда отправляется он вместе с Дангкхом и женщиной-экологом Эгхьей для подготовки её для последующего заселения землянами. Он погиб там, но они, став его единомышленниками, вернулись на Землю с двумя детьми. Продолжили начатую им борьбу и уже почти добились полной победы.

35

— Ты закончил уже свою слишком длинную предысторию, обвиняемый Конбр? Кому это нужно знать: нам? — прервал его один из судей. — Что надо, мы и так знаем. А больше знать не хотим.

— И не надо: говорил не для вас, — отпарировал Конбр.

— Для кого же?

— Для тех, кто должен голосовать: принять или отвергнуть предложенный вами приговор.

— Мудрых?

— Да: они слышали, что я сказал. Пусть и они знают: а вдруг найдутся такие, что не омертвели, как вы.

— Ты ведешь себя не как обвиняемый: как-будто обвинитель здесь ты.

— Вот тут ты прав: я пришел не оправдываться — обвинять.

— Забыл, что это суд над тобой, а не над кем-то еще?

— Нет. Но это суд, когда меняются действительные роли участников его.

— Но кто поддержит твое обвинение? Мудрые? Никогда!

— Увидим. Я же сказал: а вдруг найдутся такие. Но решать на этот раз будут не только мудрые.