Планета терний - [14]

Элион коснулся раны. Побледнел. И вдруг отскочил назад, схватил арбалет, одним движением заложил в него стрелу и вскинул к плечу приклад.

Кинноркъ уже пританцовывал в защитной стойке: ноги слегка согнуты, шеннсанн выставлен перед грудью, как щит.

– Что, арбалетный болт так отразишь? И не думай. Убери свой проклятый клинок и подойди сюда, идиот! – Элион внезапно засмеялся. – Иди-иди, дружокИсбан вздрогнул всем телом, будто снова оказавшись в ледяной воде Орхерона. Драконоборцы сражаются не с драконом – друг с другомБоевым оружием- Сейчас ты, дружок, попробуешь ее на вкус, мою кровь: смертоносностью она тысячекратно превосходит яд аспида. Давай, тяни сюда ручонку, слабакКогда Кинноркъ поднес ко рту окровавленный палец, вокруг стояла мертвая тишина.

– Не выплевыватьВ следующий миг Исбан едва не расхохотался: Кинноркъ, вполне живой, стоял, медленно открывая и закрывая рот, словно лягушка.

– И сколько времени потребуется, – голос Киннорка дрогнул, – чтобы яд начал действовать?

– Несколько минут, – Элион наслаждался своим триумфом, – или несколько дней. Ну вот, теперь вы знаете, что я не дракон. Удачных поисков, друзьяОн отбросил арбалет в угол и, весело насвистывая, зашагал в сторону барака.

– Я сверну ему шею, – прошипел Боркъ, – даже если он и не дракон.

Исбана сегодня совершенно не тянуло упражняться с оружием. Он потихоньку отошел в тень навеса, опустился на песок.

Надо было собраться с мыслями.

Никто из них не сумел раскрыть эту загадку. Весь день прошел в страхе друг перед другом, в тщетных попытках припомнить какие-то события – несомненно доказывающие, что… В таких же тщетных попытках устраивать друг другу уже совершенно дурацкие ловушки – причем, когда в них никто не попадался, это тоже трактовалось как признак «драконьей хитрости»…

Слишком много думали они о загадке. Смысл ее уже совершенно ускользал.

Тут главное было – не впустить в себя это безумие, этот страх.

Не отравить им свой собственный мозг. Сохранить мысли ясными и свободными.

«Мои мысли ясны и свободны. Моя душа летит над пустыней и видит все. Нет ни страха, ни желаний. Ничего, ничего, ничего – вот чего я жажду».

Это был старый способ драконоборцев – и он сработал. Как тогда в приюте, когда Исбан корчился в темном карцере, поддерживая свой дух одной только мыслью: стать драконоборцем! Лишь об этом он всегда и думал, даже когда старшие ребята били его, забирали еду… Стать драконоборцем, чтобы суметь все отразить. Вся мощь, вся магия содержались в этом слове. Как драконоборец, будешь ты любим, все будут тобой восхищаться и трепетать перед тобой. Ты идешь, переодетый в купца или ярмарочного зазывалу, проходишь по темным улицам -

никто не узнает тебя, никто не ведает, какую тайну ты носишь с собой.

Ты защищаешь неизвестных тебе людей, ты безжалостно разоблачаешь и караешь всякое отродье, а затем снова растворяешься в толпе.

Ты, как легкий челн. Ты везде и нигде. Неуловим. Ты, как молния, блеснувшая во тьме и тут же исчезнувшая, будто и не было ее. Ты тащишь за собой нить власти, известной лишь тебе самому, власти высшего вседержателя, власти трака.

Ему очень повезло, что вербовщики из Ренгора обратили на него внимание, взяли в учебный лагерь. Иначе – ну что могло ждать приютского найденыша, человека, у которого во всем мире нет ни одного родича? В лучшем случае судьба караванщика, обреченного вскоре сгинуть где-нибудь в песках…

Но сейчас, три года спустя – три года кровавых мозолей, гудящих от усталости мышц, обучения навыкам боя и искусству бесшумно красться по пустыне – ему открыт весь мир. От Блистающих островов в северных морях до пояса айсбергов в южных. «Смерть драконамСмерть драконам!» – этот клич вошел теперь в его плоть и кровь. Как и у всего их выпуска…

И вот один из них – чудовище.

Мысленно Исбан вдруг увидел сразу всех: Кинноркъ и Дассерт, Фит… Даже Сайт и Хервон, навсегда оставшиеся в пустыне. Каждого он знал так, словно мог ощущать себя в их коже, видеть их глазами.

Драконы? БредКакая насмешка, что они теперь следят друг за другом! Каждое движение стало подозрительным. Даже отсутствие движений, даже бездействие. Вот они, их движения – фигурки на игральной доске, ограниченные ее пространством, предсказуемые.

И был в этой игре некий Мастер. Который ясно видел и с абсолютной точностью понимал, где находится каждый из них и чего от него ждать. Мастер, который поставил фигурки на начальные позиции.

И теперь со спокойным удовольствием наблюдает за всеми изменениями на игровом поле.

Страх радости… Радость страхаДраконы должны испытывать нечто противоположное тому, что ощущают люди. А от него не скрылась потаенная, ускользающая улыбка на лице варана. И едва различимая усмешка старшего драконоборца из столицы. Когда те, сидя на веранде дома наставников, мельком бросали взгляды на тренировочную площадку – и млели от наслаждения. Наставники-драконы, драконы-повелители – как же долго и умело вы готовили себе эту радостьЕго дух – смерть драконам, смерть драконам! – оказался недостаточно тверд. Он был драконоборцем – и вот он беспомощен. Челн, запутавшийся в водорослях. И никак не убедить друзей в том, что вдруг открылось ему.