Планета спартанцев - [38]

— Но как может такой проныра не совать свой длинный нос во все щели! — рассмеялся гоплит.

Илот-няня смущенно потер нос, который и в самом деле был длинноват, и улыбнулся:

— Ты совершенно прав, милый. Я это признаю. Мне нравится знать, что происходит. О, эти доктора! Они живут в такой роскоши, уж поверьте. Вы, может, думаете, что ясли состоят из постов с младенцами, всяческих машин и прочего, но это совсем не так. Более половины здания — это их жилые помещения. А что у них за вещи! Один бассейн с подогретой водой чего стоит!

— Распущенность и излишества, — сказал седой старик-сержант.

— Но это очень приятно. Особенно в разгар зимы. Не то, чтобы мне самому доводилось попробовать… Там есть комната для хранения вещей, которой не пользуются, а бассейн как раз за стенкой. В этой стене есть несколько дырок, там раньше, наверное, были трубы или что-то вроде этого. Достаточно большие, чтобы просунуть камеру…

Няня вытащил из-за пазухи конверт, в котором были глянцевые фотографии.

— Черт побери! Это настоящие аркадцы. Смотри, вот наросты на груди — должно быть, очень тяжелые. Как они только ходят и не падают лицом вниз?

— Если и упадут, то спружинят на этих штуках.

— Как-то странно. Внизу кое-чего не хватает, правда?

— Дай-ка посмотреть!

— Давай пустим по кругу, пусть все смотрят.

Один из снимков ненадолго попал в руки Брасида. Но его больше заинтересовал один из мужчин, стоявших у края бассейна. Вне всякого сомнения, доктор Ираклион — даже без одежды выглядит надменным и заносчивым.

— Должно быть, прибыли на этом корабле, — заметил кто-то, разглядывая аркадца на фотографии.

— Нет, — возразил илот-няня. — О, нет. Они живут в яслях уже многие годы.

— Ты хочешь сказать, что ваши драгоценные врачи всегда держали их там?

— Наверно. Для хранителей чистоты спартанской крови — только самое лучшее. Так-то, дорогой. Но кто мы такие, чтобы упрекать их за эту маленькую слабость?

— Солдаты, вот кто. Это мы должны быть высшей кастой этого мира, мы здесь самые первые. В конце концов, и царь — солдат.

— Но и царя сделали врачи, милый. Как и всех нас.

— Как бы не так! Они просто обслуживают Машину рождений. Не было бы Машины — и мы бы все делали, как животные, только и всего.

— Может быть, — ответил няня. — Я как-то слышал, как два доктора об этом разговаривали. Они говорили, что люди становятся слишком слабыми, и для пользы народа необходимо вернуться к старым способам размножения. То есть выключить машину.

— Что?! Как сражаться, если придется таскать в себе не отделившегося ребенка?

— Но ты же сам сказал, что мы можем обойтись без врачей.

— Да, но это другое дело. Нет, я так понимаю: врачи хотят устранить военных от власти. Они знают: что если мы все начнем почковаться, то не сможем сражаться. Хитрые свиньи! Они просто хотят все прибрать к рукам, а остальных подмять под себя.

— Но с этим ничего не поделаешь, — вздохнул няня.

— Разве? А у кого в руках оружие? Кто готов к битвам? Не твои врачи, это уж точно. Да тех, кто сидит сейчас в «Гарпиях», хватит на то, чтобы взять ясли и наложить лапы на всех этих с Аркадии, которых врачи там прячут.

— И не только лапы! — отозвался кто-то.

— Ты говоришь как смутьян и бунтовщик, гоплит! — возмутился пожилой сержант.

— В сам’м деле? — упомянутый гоплит с трудом поднялся на ноги, резко качнувшись — он был совершенно пьян. — А царь к’знил одного из вр’чей. Это пок… казывает, что он о них думает… — гоплит сделал паузу, подбирая слова. Наконец, ему это удалось, и его понесло: — Здесь, на Сп… парте, все делится по-ч… честному — за иск… л’чением этих илотов, разр’зи их Зевс. Но для в… всех остальных — что для нас, что для ц… царя — все должно быть одинаково, и делить надо поровну. О, я знаю, что п’лковник… получает лучший кусок, лучш… шую долю на лучших условиях, чем я. Но в поле он живет так же, как все его люди. И люб… бой из нас может стать полковником… а, мож’т, и генералом. Но и полковник, и генерал, и адмирал не имеют при себе такого… с Аркадии, чтобы греть постель. Даже у царя такого нет. Но теперь к… кое-кто из нас знает… каково это. И есть те, кто хочет попробовать это опять.

— На том корабле полно этих аркадцев, — задумчиво сказал кто-то.

— Эй, парень! Я, мож… ж’т, и пьян, но не настолько. Этот корабль — настоящая боевая колесница. Я сам слышал: их капитан грозит п… пустить в ход свои пушки, ракеты… и все такое. Нет, проще взять ясли.

— Сядь, дурак! — оборвал его старый сержант. — Тебе уже досталось за оскорбление аркадца — но он всего лишь чужеземец. А теперь ты подстрекаешь к бунту, мятежу — и только боги знают, к чему еще. На этот раз полиция не ограничится пистолетами!

— Ты думаешь, старик? Они будут в нас стрелять, да? А если и станут? Умираешь один раз. Что я сделаю этому, с Аркадии, могут и со мной сделать, понимаешь — со мной! И я сделаю это снова, то что сделал, даже если меня пристрелят!

Глаза у гоплита были совсем безумные, на губах появилась пена.

— Ты и представить себе не можешь, на что это похоже. Пока сам не попробуешь, не узнаешь! И не говори мне о мальчиках или об этих сопливых нянях вроде нашего длинноносого приятеля! Доктора забирают себе лучшее, самое лучшее, что только есть на свете, и они обязаны делиться этим!