Планета двойников - [13]
- Эльза, а его тут уважают, глянь на казаков.
- Это здешний атаман? - спросила Лиэль и добавила: - Мама, да он вроде адекватный.
- Ну, не тупой, так тугодум, - только и уступила Эльза.
- Точно тугодум, но старательный, - голосом Задорнова изрекла Зося.
Условно атаман, дойдя в это время до калитки, прочитал надпись на листе, задумался, посмотрел на окна дома, отошёл к казакам и стал их расспрашивать. Казаки делились впечатлениями, так сказать культурного плана. Прибыли ещё офицеры, молодые казаки стали расходиться; а потом, видно найдя тутошнего шефа, прискакал гонец. Доложился, босс в погонах надолго задумался, посматривая время от времени на наши окна.
- Он нас видит? - шёпотом спросила Эльза.
- Что-то ему от нас надо. На вокзале стреляли, и он маракует, не связаны ли мы с теми солдатами.
- Это ты, Борн, лялек солдатами сделал. Наряды вне очереди, окопы, пониаишь. Какая стрельба? - Борисов удивлённо уставился на меня. Пришлось объясняться с пальбой. Эльза хмыкнула:
- Ты, Борисов, и пушечный выстрел не услышал бы, у Борна вон - стеклопакеты. И вокзал далеко. А ты это куда смотришь? И все посмотрели на Борисова, который смотрел в телевизор. Там у шеста изгибалась полуголая танцовщица, а по сцене бегал, "рэпя", перекачанный, э, афроамериканец. - На душку - мулата смотришь?
Все опять разулыбались. Зося от окна: - Ой, он сюда идёт!
- Эльза, шмотьё уберите, мы пойдём, пообщаемся с местным шерифом. Борн, пошли, - предложил Николаич, и я пошёл, поставив просмотр на паузу.
Атаман ждал нас на пороге калитки. За забором осталось несколько офицеров и казаков постарше. Мы остановились в метрах в двух от него. Официоз начинался.
- Атаман Сальского округа войсковой старшина Шатров, Роман Михайлович. Представьтесь, господа! Попрошу ваши документы.
'Оба-на! Тёзка! И голос "настоящего полковника!' Я с интересом его разглядывал. Комплекция Борисова, темноволосый, румяный, с усами "карандаш", синие глаза строго смотрели в упор. На меня, Борисова и мою кобуру с пистолетом.
- Борн Роман Михайлович, домовладелец.
- Борисов Иван Николаевич, честь имею, - пафосно доложился Николаич, потом крякнул и подал паспорт...
- ...действительно до 14 декабря 2012 года, - озвучил Шатров запись из моего разрешения на служебное оружие. - Господа, а из какого вы ...года?
- Из указанного в разрешении. Из 2012 года мы-с, - церемонно отозвался Борисов.
- А у нас - 1912 год. Непорядок, господа. Не находите?..
- Прошу, - сделал приглашающий жест. Стоять у калитки дальше было неумнó.
Пошли смотреть с атаманом домовладение. Шатров, оставив свиту, прошёлся по двору, с интересом осмотрел машины, потрогал пластик окна. Пригласили его в дом. В сапогах. В прихожей, атаман, сняв фуражку, перекрестился, потом с интересом огляделся и двинулся к двери зала. В прихожей ляльки прибрались и решили отсидеться в зале. Счас. Борисов открыл двери, Шатров вошёл, мы протиснулись за ним.
'Ляльки, ляльки, боже, боже, я вас на галеры отправлю!' Дамы платья и обувь убрали, а трусики, бюстгальтеры и ночнушки оставили на мягкой мебели, телевизор не выключили.
Борисов, изо всех сил сдерживая смех, представил наших непутёвых. Лиэль даже, хе-хе, реверанс сделала. Атаман сдержанно их поприветствовал. Потом посмотрел на телевизор. Ляльки порозовели. Атаман перевёл глаза на горы нижнего белья. Ляльки стали красными. Из-за спины атамана Борисов показал кулак Эльзе. Та захлопала глазами. Атаман, молча, поклонился дамам и двинул на выход. Уходя, я услышал от оставшегося Борисова:
- Девки, Борн, вас уроет!
'Ну, всё, сейчас атаман скажет, будь здоров, домовладелец у меня дела и уедет на своём тарантасе'. Счас. Шатров, дождавшись улыбающегося Николаича, уходить, не спешил, тянул резину, но потом видимо решился и огласил свои неясности:
- Как я понял, господа, в будущем нет Российской империи? А что ...стало?
- Ну, был Советский Союз, - Николаич улыбаться перестал. - А в чём собственно дело?
- Советский Союз? Эка! - у атамана округлились глаза. - Видите ли, господа, на станции какой-то ...чин требует кого-то из советского руководства. Я подозреваю, что с ним солдаты со скорострельным оружием. Боюсь, беды наделают в станице.
Глаза у атамана подобрели. И смотрел он на нас довольно дружелюбно. Только я собрался отвести Борисова переговорить...
- Атаман, мы вам поможем. Борн съездит и решит проблему, - мгновенный ответ Николаича.
'Ё!.. Борисов - молодец, садись, Борисов - "пять! Благоразумный видит беду, и укрывается: а неопытные идут вперёд и наказываются' Р-ры!..
- Иди, открывай ворота, советчик! - прошипел. - Это ж надо, без меня меня женил!
- Окей, я был уверен, что вы согласитесь, - Шатров уже излучал благодушие, с немалой толикой лукавства. А я ляпнул:
- А у вас тоже уже, того - глобализация?
Атаман отмахнулся, а выехав за ворота, попросил притормозить, дал несколько ЦУ, а я, проклиная в душе Николаича, огляделся и очень удивился, встретившись глазами с человеком в гражданской одежде.
'Хо-хо!.. А вот этот мэн будет главной домашней заготовкой!' - про себя запланировал и попросил: - Роман Михайлович, можно вот этот, вахмистр с нами поедет?
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Из архивов отдела ***. 25 мая 2017 года.…написано по стенограммам контакта с майором Кровником. Сеанс связи проводил руководитель отдела *** Кузьмин. Проводником к сознанию был агент Пронин. Кровник объяснил, что его заданием было доставить оружие в Москву. Во время выполнения задания, Кровник попал в пещеру сна. Для самого Кровника это его последний сон, он длится несколько секунд в гаснущем сознании – но в самом сне много лет ведёт бой с монстрами, которые пытаются прорваться в пещеру. Спустя полчаса, после выхода на связь, контакт с майором был прерван, связь заблокирована бессмертными.
В мрачной тьме 41-го тысячелетия человечество со всех сторон подвергается нападениям чужаков, еретических культов и подлых слуг Губительных Сил. Лишь одна сила может выступить против этих бесконечных угроз — Космический Десант.В сборник вошли рассказы Грэма Макнилла, Гэва Торпа, Джеймса Сваллоу, Гая Хейли, Криса Райта и многих других. Под одной обложкой собран 31 рассказ о космических десантниках.
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.«Пепельно-синее небо, потерявшее блеск, навсегда превратившись в серую дымку, и кроваво-алое солнце, сжигающее растения и воздух, наблюдали за восстановившейся после ужасных событий Землей.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.