Планета для робинзонов - [13]

— Так теперь в алмазный зал нельзя будет попасть?

— Зачем нам туда?

— Ну, не нам, так другим… Такая красота!

— Другие меня не интересуют… А мы не скоро сможем повторить прогулку. Может быть — и никогда…

Неожиданно перед ними показалась металлическая эстакада, нависшая над свинцовой поверхностью воды. Не ожидая новых вопросов, Кларенс скупо объяснил:

— Когда мы ещё не знали, что это за вода, мы думали поставить здесь насос, чтобы качать воду в посёлок.

По металлической лесенке они поднялись на эстакаду и вышли в прямой коридор, постепенно поднимавшийся вверх. Между каменными плитами, устилавшими пол, тянулись два рельса. Это был самый тяжёлый участок пути. Ровный пол заставлял выполнять одни и те же движения и не давал никакого разнообразия в работе мышц. К концу коридора Селии стало казаться, что ещё один шаг и она больше не сможет идти. Но вот, наконец, он кончился. Они оказались в громадном помещении. Селия увидела несколько широких цилиндров, скрывающихся в перекрытии.

— Это основание колонн собора? — спросила она, Кларенс ответил утвердительно. Пол помещения так же был вымощен большими каменными плитами. Его пересекали в разных направлениях рельсы, которые обрывались у цилиндров. Селия спросила Кларенса, почему так.

— Мы иногда используем пространство в основании колонн для складов, — отвечал Кларенс. — Надо же где-то хранить всякие вещи, которые могут понадобиться не очень часто.

И ещё Селия обратила внимание на запах. Пахло чем-то знакомым. Небольшое усилие памяти — и она вспомнила. Так пахло в зоопарке, около клеток животных.

— Как странно, — сказала она. — Пахнет так, как будто здесь держат скот.

— Когда-то, — засмеялся Кларенс, — ещё не были готовы скотные дворы, мы получили партию скота. А разместить его было негде. Поставили сюда. Ненадолго, на неделю примерно. И с тех пор здесь стоит такой запах. Что только не делали! И полы мыли, и прочищали швы между камнями… Ничего не помогает!

Они все ещё шли вдоль рельсов, уходящих в темноту коридора, ведущего к озеру. Рельсы скрылись под большой двустворчатой дверью. Кларенс повёл Селию в обход кирпичных стен, ограничивающих какое-то помещение. Девушке показалось, что они находятся прямо под центром собора.

— Здесь мы думали поставить насос, — сказал Кларенс. — А теперь тут живёт наш прощальный привет! — и он внимательно досмотрел на Селию. Но она чувствовала себя настолько уставшей, что даже не обратила особого внимания на его слова.

Ещё несколько шагов, и Кларенс распахнул перед ней боковую дверь. Яркий солнечный свет брызнул им навстречу.

5

В воскресенье, после службы, было сделано объявление. Оказалось, что ещё несколько девушек, из тех, что прибыли вместе с Селией, выходят замуж. Свадьбы были назначены «через неделю после выпуска».

С понедельника Селия стала готовиться к этому событию. Миссис Мэрчисон подарила чудесный белый муслин на платье. Лёгкий и нарядный.

— Я, знаете ли, милочка, не терплю современной синтетики. По-моему, нет ничего лучше натуральных материалов. На веранде стоит швейная машина, милочка. — Селии показалось, что теперь эта «милочка» в её устах звучит немного иначе, чем раньше, — как-то ласкательно. — Вам придётся самой заниматься своими платьями. И вообще, надо обновить свой гардероб.

Машина оказалась древней конструкции — ножная («Мы, знаете ли, милочка, не очень привыкли рассчитывать на электричество. Даже для освещения предпочитаем свечи. Это как-то приятнее»). В помощь Селии пришли две ученицы — высокие полногрудые девочки, и они вместе с Эрнестиной занялись этим увлекательным делом. Весь день кроили, сметывали, примеряли… Селия с интересом присматривалась к своим чернокожим помощницам. Их лица сильно отличались от физиономий африканских негров, к которым Селия привыкла.

— Они ведь — не негры, — объяснила ей Джорджина. — Они — папуасы. У них очень смешное племенное имя — каним-ха. Но мы все зовём их неграми. Так нам привычнее.

Девочки говорили между собой по-английски. В доме белых им запрещалось пользоваться родным языком. Целиком погруженная в свои заботы, Селия почти не интересовалась их жизнью и нравами. На языке у девочек только и было, что скоро выпуск, и они уедут домой. И как хорошо, что они помогают «белой миссе» шить платья, потому что им скоро тоже выходить замуж, и они тоже сошьют себе такие платья.

— Торопитесь, милочка, — говорила ей миссис Мэрчисон, — скоро из Штатов приедет мистер Джошуа. И сразу же будет выпуск. А там остаётся всего неделя!

В этих трудах прошли два дня. Третий начался как обычно. Селия кроила очередное платье, как вдруг два раза ударил колокол собора.

— Это общий сбор, — сказала Джорджина. — Надо идти.

В соборе все заняли свои привычные места. Откуда-то из глубины вышел мистер Мэрчисон-старший, вслед за ним двое молодых белых вывели чернокожего мускулистого мальчишку лет пятнадцати.

— Слушайте все! — торжественно изрёк мистер Мэрчисон. — Этот человек, — театральный жест в сторону мальчика, — презрел законы белого человека. Он забыл все заветы Господа Бога нашего и злом ответил на добро. Он посмел поднять глаза на дочь Авеля, на белую женщину!