Планета бурь. Фаэты - [151]

У подножия геометрически правильной пирамиды, вершина которой уходила в серебристое от россыпи звезд небо, они сходились. В гладких скатах пирамиды отражались туманные светлые полосы Млечного Пути.

– Пирамида облицована исполинскими плитами, – говорил взволнованный Кир Яркий.

– Зачем это понадобилось фаэтам? – недоумевал Линс Гордый.

– Это памятник. Вечный памятник! – заключил Кир Яркий. – Фаэты страшились войны распада и стремились навсегда оставить след своей цивилизации. Вот почему памятник, с одной стороны, говорит о математике в виде правильных геометрических фигур, а с другой – о технике, способной соорудить такие громады.

– Но рядом стоят еще более гигантские сооружения, – возражал Линс Гордый. – У твоих древних фаэтов, выражавших идеи разума, нет логики!?

– Конечно, здесь не только памятники, – поспешно согласился Кир Яркий. – Я пока не знаю назначения столь гигантских сооружений, но думаю, что они принадлежат военной базе. Воинственные фаэты не упустили бы такой возможности, как угроза с Луа торпедами распада враждебному материку. Вот почему я надеюсь найти здесь неиспользованные заряды распада.

– Как? – усмехнулся Линс Гордый.

– Ты знаешь это лучше меня. По их излучению…

Мариане привыкли у себя на Маре ходить в скафандрах. Путешествие по Луа было для них не столь уж утомительным еще и потому, что тяжесть была здесь в три раза меньше, чем на Маре.

Кир Яркий, вспомнив о Фаэне, заключил, что по сравнению с ней тяжесть для фаэтов здесь была по меньшей мере в шесть раз слабее. Этим он готов уже был объяснить размеры странных построек.

– Нет мыслей ясных, чтоб это доказать, – все так же задумчиво сказала Мона Тихая.

– Должно быть, замыслы их были столь же грандиозны, – без всякого замешательства ответил Кир Яркий.

Входа в первый диск с пробитым сводом марианам так и не удалось найти. Забраться же по крутым гладким стенам, чтобы заглянуть в проем, оказалось невозможным.

И они пошли вдоль уходящей к горизонту, полузанесенной пылью, похожей на горный хребет трубы.

Даже уходившая в небо пирамида проигрывала в размерах по сравнению с ней.

Луа вращалась вокруг своей оси, может быть, в результате взрыва океанов Фаэны и ее осколочных ударов. Ее сутки были примерно вдвое короче марианских. Исследователям пришлось идти вдоль выпуклого трубообразного хребта всю местную ночь и весь следующий день. Лишь когда Солнце скрылось за зубчатый горизонт, и на смену ему загорелась в небе зловещая Зема, звездонавты добрались до главного купола, как они назвали его еще в полете.

Дважды присаживались они отдохнуть, прежде чем заметили открытый вход под купол.

Собственно, вход был не под купольный свод, а в черноту внутренности исполинского, лежавшего на равнине диска.

Пришлось освещать себе путь холодными факелами, захваченными с корабля.

Путники двигались по просторной галерее со множеством высоких запертых входов, по размерам напоминавших ворота. Галерея привела к лестнице.

Вблизи ее ступени были столь высоки, что даже Линсу Гордому доставали до воротника шлема.

– Судя по твоей статуе Великого Старца, фаэты были не выше обычных мариан, – сказал Моне Тихой Линс Гордый.

– Кто опознает неведомых строителей и творение их, – загадочно ответила Первая Мать.

Решили подниматься. Сначала подсаживали на ступень Кира Яркого, потом поднималась Мона Тихая и, наконец, уже Линс Гордый.

Лестница великанов вывела путников в точно такую же галерею, из какой они поднялись сюда.

Линс Гордый тщательно обследовал ровные стены:

– Это не камень. Металл!

– Металл? – поразился Кир Яркий. – Зачем делать такое колоссальное сооружение из металла, привозить его с Фаэны? – недоуменно спрашивал он.

Снова мариане тысячи шагов шли по галерее, пока не остановились перед лестницей с такими же гигантскими ступенями, как и у предыдущей. И снова они одолевали в прежнем порядке ступень за ступенью.

Кир Яркий громко возмущался нелепой прихотью фаэтов.

– По крайней мере, мы можем сделать вывод, – спокойно отозвался Линс Гордый.

– Вывод? Какой?

– Что до нас здесь ходили… на ногах.

– О чем ты говоришь?

– Увы, я только знаток вещества, а не живых тел. Мне трудно иметь правильное суждение о тех, кто пользовался этим странным сооружением.

– Не хочешь ли ты сказать, что они были выше нас?

– Я это подозреваю.

– А что ты еще подозреваешь?

– Я скажу это, когда мы взберемся под главный купол.

Моне Тихой было труднее всех. Может быть, потому она молчала, не жалуясь и не споря.

Металлические галереи этаж за этажом вели их выше и выше. И всего лишь один проем в соседнее с галереей помещение оказался открытым.

Свет холодных факелов высветил стены и возвышение в нише. И ничего больше, кроме опрокинутого вверх основанием усеченного конуса.

Путники двинулись дальше.

Они поднялись в новые галереи, заглянули еще в два пустующих помещения с нишами длиной шагов по сорок. Не могли же быть такого размера неведомые существа, лежавшие здесь!..

Когда же мариане, вконец измученные, вступили в необъятный зал под матовым куполом, то удивлению их не было границ.

Закругляющиеся стены высились отвесно, покрытые нагромождением конусов, пирамид и сфер.