Планета бурь. Фаэты - [128]

И он убеждал меня:

– Чтобы осчастливить людей Толлы, Топельцину надо милостиво признаться, что он вернулся к ним в образе бога Кетсалькоатля. Ему будут радостно поклоняться, его будут благоговейно слушать. Слушать во всем!

«Слушать во всем!» Было над чем задуматься. Ведь это совпадало с задачей нашей Миссии Разума! Однако смею ли я обманывать наивных невежественных людей?

Я попытался объяснить это Чичкалану, но он не понял меня:

– Какой же это обман? Если юного Топельцина убили на глазах у Чичкалана, а Топельцин теперь снова жив, да еще и со шрамом под сердцем, то это может быть лишь по воле богов. Они вернули Топельцину сердце и взяли его в свою семью. Чичкалан сразу узнал Топельцина. Когда понадобится возвестить народу Толлы о возвращении Топельцина в образе бога, то его узнает не только Пьяная Блоха.

– Кто же еще? – поинтересовался я.

– Как кто? – с хитрецой сказал Чичкалан. – Или Топельцин забыл там на небе свою любовь, девушку Шочикетсаль?

На местном языке это имя означало Летающий Цветок или Мотылек.

– Уж она-то сможет доказать, что бог со шрамом под сердцем – это ее любимый, – продолжал Чичкалан. – Женщины в таком деле не ошибаются.

Я поежился: эта встреча отнюдь не радовала меня.

Неожиданную позицию занял Нот Кри.

– Ты не имеешь права отказаться от подобного предложения, – внушительно заговорил он на нашем родном языке. – Уж ежели мы решились вопреки здравому смыслу выполнять безрассудную задачу Миссии Разума, то не можем считаться с такими несообразностями, как щепетильность. Чтобы учить земян разуму, надлежит пользоваться любой возможностью, дабы заставить их повиноваться.

– В самом деле, Инко Тихий, – вмешалась Кара Яр. – Ты лишь временно позволишь называть себя богом Кетсалькоатлем. Когда люди поверят тебе, изменят свой образ жизни, откажутся от ужасных человеческих жертвоприношений, ты откроешь им, что все мы лишь пришельцы с другой планеты.

– Инко, – тихо сказала Эра Луа. – Я дрожу от одной мысли, что похожий на тебя юноша был зарезан на жертвенном камне. Если ты станешь, пусть временно, «богом», то сможешь запретить убийства. Отчего же тебе не назваться Кетсалькоатлем. Разве не в этом твой Долг?

– Милый Инко, – добавила Ива, – с ними, наверное, надо обращаться как с маленькими детьми. Если им понятнее, что ты какой-то там «бог», которого надо слушаться, то пусть будет так.

– Доказывать людям на их теперешнем низком уровне развития, что их планета была заселена когда-то фаэтами с погибшей Фаэны и что современные люди – их потомки, а мы – прилетевшие к ним братья по крови, едва ли логично, поскольку не сможет никого убедить, – заключил наш философ Гиго Гант.

Так было решено, что я в сопровождении остальных «богов» явлюсь в Толлу под видом воскресшего Топельцина, ставшего богом Кетсалькоатлем.

Мне было стыдно обманывать земян, но я не мог не согласиться со своими товарищами, что это был самый простой и надежный путь к невежественным умам жителей Толлы.

Чичкалан, узнав о нашем решении войти в Толлу, без всяких колебаний заявил:

– Воскресшего Топельцина будут ждать как бога. Чичкалан сам объявит о нем жрецам.

– Но Чичкалана зарежут на камне, – на языке земян испуганно сказала Ива.

Чичкалан замотал головой:

– Боги добры, потому что они не люди. Люди все жестоки. Но Чичкалан не боится их. Пусть его даже схватят и потащат на жертвенный камень. Великий бог Кетсалькоатль отменит жертвоприношение.

– А если не успеет? – спросила Эра Луа.

– Если не успеет, – беспечно ответил Чичкалан, – то он на небе вернет Чичкалану сердце и сделает его таким же приближенным к себе богом, как и тех, других, кто побывал на жертвенном камне.

Он был уверен, что все мы прежде жили на Земле!

– Чичкалан знает, как сделать, чтобы люди Толлы узнали божественного Топельцина, – продолжал он. – Первое – это женщина! Пьяная Блоха приведет ее сюда тайно от всех.

– А второе? – поинтересовался Гиго Гант.

– Второе? – Земянин хитро улыбнулся и посмотрел на меня. – В игровом отряде Чичкалана не было игрока быстрее и искуснее Топельцина. Он еще не был богом, а его уже боготворили жители Толлы, любящие великолепное зрелище священной игры в мяч.

Эра Луа с тревогой посмотрела на меня.

– Очень может быть, что тебе придется сыграть для них в мяч, – не без иронии сказал Нот Кри.

– При любимце народа Топельцине игровой отряд Чичкалана никогда не проигрывал. Но не стало Топельцина, и Чичкалану пришлось бежать от жрецов, которые хотели тащить его на жертвенный камень.

Возможно, что я несколько растерянно посмотрел на своих товарищей. И встретился взглядом с Эрой Луа.

– Мне кажется, – смущенно сказала она на нашем родном языке, – Инко должен остаться самим собой. Не надо девушку, которую приведет наш гость, делать еще более несчастной. Разве не лучше открыться ей во всем. Ведь она женщина, поймет все и станет нашей союзницей.

Кара Яр пожала плечами. Ива поддержала Эру Луа.

– Главное, показать себя на игровом поле, – заметил Гиго Гант, – займемся твоей тренировкой.

– Словом, Инко Тихий, тебе предстоят серьезные испытания, – заключил Нот Кри. Мы проводили Чичкалана.

– Пьяная Блоха ходит как ягуар, – заверил он. – Легче увидеть тень звезд, чем Чичкалана в ночной Толле.