Пламя зимы - [55]

У меня не было больше времени наблюдать, потому что мое внимание привлек Бруно, коснувшись моей руки. Он смотрел на меня с тревогой, и я, подняв брови, надменно взглянула на него, полагая, что он ждет моей реакции на то, что прислал ко мне в служанки путану.

– Я надеюсь, ты не наговорила никаких глупостей королеве насчет своей преданности королю? – сказал он тихо, привлекая меня к себе, чтобы я могла его услышать. – Я сожалею, но я не известил тебя о разгроме Дэвида. Тебя следовало предупредить, чтобы ты имела время собраться с мыслями, но сначала я не мог отойти от короля, а позже был уверен, что ты уже слышала эту новость.

Мне как раз на руку оказалось длинное и витиеватое извинение Бруно, так как я успела переключиться и решила иначе выразить свое раздражение.

– Я сказала королеве в точности то же самое, что собираюсь сказать тебе. – Я говорила так же тихо, как он, и не убрала его руку со своей талии, но и не пыталась скрыть в своем голосе сильного приступа гнева. – Меня не заботит, побежден король Дэвид или победил, и никогда не заботило.

Тревога исчезла из глаз Бруно, и он слегка прижал меня к себе.

– Она не поверит тебе, разумеется, но это лучшее, что можно было сказать. Я…

– А ты веришь мне? – оборвала я его. Я была рассержена, но в то же время мне было интересно, солжет ли он, сказав, что верит.

Медленная улыбка появилась на его губах и осветила его темные глаза. В этом было что-то такое озорное и заразительное, что заставило меня улыбнуться ему в ответ и почти забыть про путану.

– Почему бы нет? – отпарировал он, а затем еще шире улыбнулся и добавил: – я думаю, что верю тебе, но не скажу почему, так как ты начнешь возражать, а я хочу видеть тебя в хорошем настроении. И еще у меня для тебя новости. Надеюсь, ты сочтешь их хорошими.

– Я наверняка сочту их самыми худшими новостями на свете после такого вступления, – сказала я. Но я не могла больше сердиться. Я едва сдерживала улыбку, готовая расхохотаться от такого поддразнивания.

– Ну, тогда я не скажу своих новостей совсем, – высокомерно ответил Бруно.

– Я чуть не задохнулась от возмущения: я поняла, что попалась.

– Да зачем тебе было беспокоиться говорить мне что-то, если ты мог оставить все при себе? – зло спросила я.

– Бруно широко раскрыл глаза, изображая изумление.

– Что? А ты услышала бы от кого-нибудь другого приказ короля, а потом попрекала бы меня в том, что я не сказал тебе сразу, и таким образом тебе бы казалось, что муж не обращает на тебя внимания и ты – последняя, кто узнал от него то, что должна была бы узнать первой?

– Я не смогла сдержаться и прыснула со смеху. Я взорвалась бы в следующую секунду, но он так все смешно запутал, что я не выдержала и расхохоталась. И потом я лишь попыталась взять реванш, спросив его:

– Ты сказал такую абракадабру специально, чтобы рассмешить меня, или ты всегда так разговариваешь? Бели всегда, то я хоть буду знать, что король и королева отомстили мне самым жестоким образом, какой они только смогли придумать, приговорив меня всю жизнь слушать тебя.

– Откуда тебе знать, как я говорю? Никто не слушает того, кто говорит, – важно и назидательно произнес Бруно. – Половина людей на этом приеме давно повесились бы, если бы слушали.

И несмотря на свое желание задушить его, я опять залилась смехом, но потом вдруг с удивлением почувствовала, что рука, которой он обнимал меня, упала с талии. Бруно подобрался и шагнул в сторону. Я чуть не закричала, что сожалею, если обидела его, и сделала шаг к нему, хотя абсолютно не понимала, как своим смехом я могла обидеть его. Но я сдержалась и промолчала, так как увидела, что его глаза смотрят поверх моего плеча на кого-то за моей спиной. Я обернулась: это были король и королева. Стефан широко нам улыбался, королева тоже, но глаза ее оставались холодными.

– Моя дорогая леди Мелюзина, – начал король, – впервые за все эти месяцы, пока я вас знаю, я слышу ваш смех. На вашей свадьбе я уже желал вам счастья, но для меня огромное удовольствие – видеть…

– Это лишь только начало, – спокойно перебила его Мод. Я тебя прошу, дорогой, не говори пока про счастье, чтобы дьявол не навострил уши и не поймал твои слова. Вспомни, что у них еще не было времени поссориться. Через год ты сможешь похвалить их за то, что они остаются счастливы. А сейчас еще рано.

Стефан ласково похлопал жену по плечу.

– Очень хорошо, я больше ничего не скажу. Ты всегда очень боишься загадывать в будущем счастье, Мод. Но ты же наверняка видишь, как эти молодые люди подходят друг другу?

Затем она посмотрела на меня и Бруно, но в глазах ее можно было увидеть не больше, чем в двух маленьких камешках. Мне понадобились все мои силы, чтобы не отступить назад, под защиту руки Бруно, и я покраснела, осознав, как мне было приятно и спокойно в его объятиях. Однако в тот момент, когда король и королева проходили мимо нас, он отстранился от меня. Почему? Чтобы показать им, что не хочет быть в паре с бунтовщицей? От такого вопроса у меня похолодело в душе, и мне стало стыдно за себя. Куда девались мои хваленые смелость и независимость? Мне всегда казалось, что я в состоянии постоять сама за себя, но, может быть, это было только потому, что в глубине-то души я знала, что мои отец и братья всегда поддержат меня?