Пламя зимы - [48]

И когда я искал какие-нибудь объяснения для Стефана, я услышал тихое женское сопение. Мелюзина, о которой я почти забыл и которая в отличие от меня не боялась получить нож в спину, быстро заснула. Сначала меня так разозлил контраст наших положений – я был переполнен тревогой, а она само спокойствие и уверенность, – что у меня появилась болезненное искушение столкнуть ее с постели. Но я тут же справился с ним, потому что придумал великолепное объяснение для короля: я хочу отвезти жену на север, чтобы представить ее своей «семье». Я глубоко вздохнул, когда, Мелюзина деликатно засопела и повернулась. Мягкое и легкое движение ее тела не оставляло сомнений, что она спит. Я решил завтра же поговорить с королем об отпуске и, наконец позволил себе закрыть глаза.

Я получил от короля разрешение ехать на север на следующий день. Но обстоятельства сложились так, что мне не пришлось просить об этом.

В то утро, когда я явился на службу, короля в зале еще не было. Через какое-то время он вышел из спальни в сопровождении Валерана де Мюлана. Не знаю, служили ли мессу в королевской спальне, но в капеллу они не ходили. И, таким образом, я тоже пропустил мессу. Это меня не очень огорчило, но я терялся в догадках, произошло ли это случайно или означало очередной шаг короля в отчуждении от церкви. Стефан улыбнулся мне, но ничего не сказал, а сразу сел за стол и жестом пригласил Валерана присоединиться к нему. Выражения их лиц вызвали у меня настороженность. Король выглядел встревоженным и упрямым, а на на лице Валерана был безмолвный триумф.

Утренняя трапеза не была официальной, и в такой прекрасный день большинство людей завтракало на свежем воздухе. Завтракать в зале остались лишь те, кто ловил любой шанс быть замеченным Стефаном. Разумеется, благородные лорды не пришли сюда: у них были более прямые способы приблизиться к королю. Правда в это утро в зале было несколько джентльменов, но и они не стали подходить ближе, когда увидели, что Стефан занят.

Я стоял сзади, за Валераном, направляя оруженосцев, которые подавали блюда на стол, но старался двигаться как можно меньше, чтобы не особенно бросаться в глаза Валерану. Я знал, что он не любил меня, думаю, не из-за какой-то личной причины, а из-за доверия, которое оказывал мне Стефан. Мне кажется, Валеран не любил никого, кто пользовался доверием или любовью Стефана, за исключением тех, кто был связан с ним узами крови или простого интереса.

Наблюдая легкое общение Стефана с Валераном, их конфиденциальный разговор, я вспомнил, как натянуто беседовал король со своим братом и епископом Солсберийским. Я не хочу, чтобы Генрих Винчестерский управлял королем, но я также не хочу, чтобы им управлял Валеран де Мюлан. Я помнил, как Валеран предал короля Генриха, нежно любившего его, и боялся, что он больше беспокоится о своем богатстве и власти, чем о благополучии короля и королевства.

То, как переглядывались Стефан и Валеран, дало мне понять, что Валеран убедил короля сделать что-то, чего могут не одобрить другие, и я хотел узнать, в чем же он его убедил. Это оказалось непросто. Поскольку тема была настолько серьезной, что обсуждалась в королевской спальне, Валеран, разумеется, не говорил открыто. Стефан же, наоборот, важно поглядывая на Валерана, вновь и вновь обращался к теме, занимавшей его ум. Иногда в таких случаях я мог вмешиваться, убеждая короля рассматривать предложения Валерана с разных точек зрения. Но на этот раз я не узнал ничего. Валеран умно перевел застольную беседу на другую тему и заговорил о новом ястребе, которого он подарил королю.

Однако их беседа о силе и ловкости птицы, которую они планировали проверить позже, неожиданно была прервана пажем, сообщившим, что прибыл посланник от архиепископа Тарстена и теперь он идет в зал. Стефан с нетерпением вскочил и пошел навстречу. Я последовал за ним, и сердце внезапно запрыгало у меня в груди.

– Бог спас нас! – воскликнул гонец, как только пересек порог и увидел Стефана. – Трупы шотландцев покрывают поле Норталлертона, как срезанный тростник, а те, кому удалось спастись, бежали в беспорядке на север. Армии короля Дэвида больше не существует.

– Добро пожаловать! – ответил Стефан, похлопывая по плечу молодого монаха. – Мы долго ждали этого. Я уверен, Бог, явил свою милость благодаря благословению Тарстена. И теперь, когда угроза с севера ликвидирована, мир воцарится в стране. Входи, садись со мной и расскажи мне все новости.

Стефан повел монаха к столу, а я шел за ними по пятам, сразу забыв про намерения Валерана в своем беспокойстве о Хью, который, я был уверен, участвовал в битве.

Но благодаря новостям о том, что потом получило название Битвы при Штандарте (пункт сбора сил, верных Стефану, был у штандарта с вымпелами в честь святых угодников и дароносицы, приготовленных и освященных архиепископом Тарстеном), я узнал, что именно навязал Стефану Валеран, и получил разрешение ехать на север.

Закусывая хлебом, сыром и пирогом и запивая элем (на этом настоял король), монах описывал битву, которую он наблюдал, находясь на холме, где был водружен штандарт. Потом монах рассказал Стефану, что Вильям д'Омаль организовал преследование шотландцев и вознамерился отбить замки, которые были сданы Дэвиду.