Пламя войны - [88]

Уставшая от войны Рогора оплакивала своих сынов и спешно готовилась к сбору урожая – рабочих мужских рук катастрофически не хватает, и зима для местных будет явно непростой. Осознавая это, я поддержал предложение Торога ограничить до минимума налоги этого года, не выбивать долги из семей, лишившихся кормильцев, и даже брать дань металлическими корами (хотя последнее чистое безумие!).

Отношения с законным наследником Рогоры нельзя назвать радужными – первое время он не хотел никого слушать и только дико ругался, пугая моих переговорщиков. Дошло до того, что ему пришлось связать руки – в приступах гнева Торог бросался на охрану, и это стоило драбантам пары серьезных увечий. В итоге мне пришлось лично идти и увещевать его, с одной стороны, напирая на то, что в Варшане осталась его семья, с другой – взывая к чувству долга теперь уже официально состоявшегося наследника Рогоры, и, наконец, объясняя, что его отец уже решился на смерть, согласившись на сам обмен. И что, в сущности, ситуация особо не отличается от той, что принял Когорд.

Разве что Рогора более не обладает войском, представляющим собой прямую угрозу Республике.

Вообще-то сейчас, постфактум, идея об обезглавливании войска мятежников и последующем его уничтожении ложной атакой по фронту и одновременными ударами с тыла кажется уже не столь радужной. Нет, громкая, грандиозная победа над мятежниками была необходима – иначе международный престиж Республики, и так скатившийся вниз, пал бы дальше некуда. И дело тут не столько в казни вождя повстанцев, сколько в демонстрации силы. Это во-первых. А во-вторых, даже держа Торога на коротком поводке, но сохранив в его подчинении боеспособную армию, мы неоправданно рисковали. Наемников еще нужно успеть нанять, шляхетское ополчение собрать «посполитым рушением» – а рогорцы вполне способны скрытно провести мобилизацию и ударить по южному гетманству. К тому же, даже обеспечив абсолютную преданность Торога, мы не были застрахованы от того, что его просто сместит какой-либо авторитетный и инициативный военный вождь – да хоть тот же волчонок Аджей! Собственно, после официального признания Когордом первый претендент на роль лидера очередного восстания. Наконец, у Торога есть сестра, обладающая определенными правами на престол, и она также могла бы стать ширмой-знаменем для недовольных… Ко всему прочему добавилось мое жгучее желание взять реванш за разгром у Дубца – после суток-то блуждания по местным лесам и двух – бешеной скачки! На скопившееся в тылу повстанцев шляхетское ополчение я вышел чудом уже перед самой битвой – а ведь должен был прийти во главе собственного войска! И все-таки хорошо, что в отряде, который по заранее согласованному плану битвы должен был перейти в мое подчинение, подготовили мое знамя… Так вот, когда я вышел к ним, я горел лютой жаждой крови врага, ибо половину первых суток блуждания в лесах на меня шла настоящая охота – как на дикого зверя…

Вот только битва у Львиных Врат дала нам лишь тяжелую, кровопролитную победу, надорвавшую силы Республики и волю короля. Аджей сумел уйти, сохранив пусть и малую толику, но боеспособного войска – и она в конечном счете стала ядром, вокруг которого сплотились все желающие продолжить борьбу. Теперь у мальчишки, раз за разом встающего на моем пути, собралось под пять тысяч не самых худших бойцов – против восьми моих. А еще у него есть крепость, которой мне, к вящему сожалению, без тяжелой осадной артиллерии и достаточного количества пороха просто не взять! И штурм мне не удастся – понесем слишком большие потери, мятежники отобьются. Если только попробовать вытащить их на себя, в поле… Но ведь волчонок не дурак, набрался полководческого опыта в боях со мной же. Не станет он раньше времени покидать укрепления.

Самое же страшное – проиграю здесь, и никто уже не отправится покорять Рогору в очередной раз! Якуб не решится двинуть в бунтарский край очередную партию шляхты – последние просто не пойдут! А на наемников банально не хватит золота… И зависимости Рогоры от Республики уже не бывать – даже если и удержим Львиные Врата!

Твою же! Сейчас я последними словами ругаю себя за то, что поддался требованию Торога сохранить Лецек – коли Аджей побьет нас, он сохранит производственную базу для вооружения новой армии!

И в чем даже самому себе не хочется признаваться: угроблю под стенами Барса армию – и моя звезда окончательно упадет с неба. Сколько бы битв я ни выиграл, сколько бы славных дел ни осталось за спиной, второе поражение от молодого полководца мятежников будет высмеяно! И плевать, что никто из мнящих себя военачальниками магнатов не смог бы победить с наличным раскладом сил. Моей политической и полководческой карьере конец – как и мечтам когда-нибудь водрузить на голову корону Республики.

Торог… Торог – мой единственный шанс выйти из положения. Да будь он неладен, этот Торог! Обиженный на весь мир мальчишка, замкнувшийся в себе – и почитающий самого себя предателем как родной страны, так и отца. И к тому же всех его начинаний, в коих был его активным сподвижником. Всю дорогу я ублажал его как мог, буквально вылизывая его гордый зад! Ух… Едва ли удалось убедить его самого, что только он способен в качестве полноправного наследника подарить истекающей кровью Рогоре мир. Пришлось ведь пороть плетью шляхтичей – а ведь такого мне никогда не забудут, – когда гонористые дворяне решили, что мои приказы по армии, подкрепленные универсалом великого князя Торога I, на них не распространяются! Устроили пьянку, загуляли с местными бабами, у которых оказались недовольные подобным раскладом мужья… Мужей побили, да только в конечном счете это стоило шляхтичам публичной порки и объявления бесчестья.