Пламя страстей - [5]

Она взглянула на дочку и увидела, что Чад протянул руку к ребенку. Вот рука ближе – Ли затаила дыхание. Длинным и тонким указательным пальцем он коснулся щеки девочки. Погладил. Ли" ощутила прикосновение к своей обнаженной груди.

– Как вы собираетесь ее назвать?

– Сара, – без колебаний ответила она.

– По-моему, хорошо.

– Вам правда нравится? – спросила она, снова поднимая глаза. – Так звали мою свекровь.

Он отдернул руку, словно обжегся.

– Кажется, вы сказали, что не замужем.

– Это правда. По крайней мере, теперь. Моего мужа убили.

Прошла долгая минута, а он все сидел и смотрел на закатное солнце – огромный красный шар, спускающийся за горизонт.

– Извините, – мягко проговорил он. – Когда это случилось?

– Восемь месяцев назад. Он даже не знал, что я беременна. Понимаете, он работал в отделе по борьбе с наркотиками и погиб в перестрелке;

Некоторое время длилось молчание, затем, раздалось какое-то посвистывание. Чад вновь взглянул на ребенка: девочка спала, время от времени посасывая своим нежным, словно бутон, ротиком материнскую грудь.

– Вы обе просто потрясающие, – пробормотал Чад, вновь заводя мотор.

Должно быть, в этот момент Ли тоже задремала. Очнулась она, когда автомобиль подъезжал к приемному покою больницы. Чад дал несколько длинных гудков, заехал на стоянку и заглушил мотор. Потом повернулся к Ли и взял ребенка.

– Поправьте платье, – довольно бесцеремонно велел он.

Торопливо и неловко она подняла бретельку на плечо. Сара опять начала проявлять беспокойство, и Чад протянул ее матери.

– Подождите здесь, – бросил он. Это уже не был прежний Чад – он отдавал приказания санитаркам и медсестрам, выбежавшим на гудки. Дверца машины распахнулась, и крепкие руки подхватили малышку. Потом сама Ли оказалась на носилках. Путешествие от машины до приемного покоя вызвало у нее головокружение и легкую тошноту. В приемном покое ее уложили в специальное кресло, и ноги оказались на холодных металлических подставках.

Куда дели ее ребенка? И эта боль! Неужели у нее по ногам течет кровь? И откуда они знают, как ее зовут? Как больно, когда они прикасаются к ней! И что это за доктор, который успокаивает ее, говорит, что не нужно волноваться, не нужно беспокоиться ни о чем?.. Это что, ей делают укол?

Где Чад?, Чад…

– Ли!

Страшно хотелось спать, глаза никак не хотели открываться. В комнате было темно. Ли попробовала пошевелить ногами и почувствовала, как будто что-то тянет между бедер; лицо горело и покалывало. Постепенно она поняла, что чья-то заботливая рука убрала ее волосы назад. Все тело ныло, словно ее били палками. Наконец ей удалось открыть глаза пошире, и она увидела Чада Диллона – его милое, заботливое лицо склонилось над ней.

– Ли, я уезжаю. Мне страшно не хотелось вас будить, но я должен был с вами попрощаться.

– А Сара? Он улыбнулся.

– – С ней все отлично. Я только что от нее. Она в специальной камере для новорожденных, но меня заверили, что она здорова и в полном порядке. С легкими проблем нет. Они в отличном состоянии.

Ли снова закрыла глаза, на этот раз чтобы вознести Богу короткую молитву.

– А когда я смогу увидеть ее?

– Когда отдохнете. На вашу долю выпали непростые испытания. – С этими словами он легко коснулся ее щеки и быстро убрал руку.

Смущенная, потерянная. Ли огляделась, и взгляд ее упал на огромный букет желтых роз на маленьком столике в изножье кровати.

– Цветы? – Она вопросительно посмотрела на него.

– На них имеет право любая женщина, ставшая матерью, – улыбнулся он.

Вдруг ей на глаза набежали слезы: ведь розы, должно быть, стоят целое состояние, а он не может позволить себе купить новые ботинки!

– Спасибо, это так мило с вашей стороны, Чад!

Он как-то по-мальчишески, застенчиво кивнул головой.

– Доктор позвонил вашим родителям в Биг-Спринг. Я нашел их адрес и телефон в вашей записной книжке, где обычно пишут телефоны, куда обращаться в экстренных случаях. Они уже едут сюда. Я показал доктору, где стоит ваша машина, ключи у старшей сестры. Хорошо, что у вас с собой оказалась карточка медицинской страховки – вас взяли в больницу без всяких разговоров. У вас теперь свой врач, он придет утром, но мне сказали, что вам только нужно отдохнуть. Надеюсь, я не причинил вам вреда? Как вы себя чувствуете?

– Как будто родила в кузове пикапа, – произнесла она, отваживаясь улыбнуться. – У меня все лицо горит.

Он издал смешок.

– Это вы загорели.

– Вы шутите!

– Вовсе нет. Можете протереть лицо лосьоном, медсестра специально оставила.

– Вы мне не поможете?

Это был глупый вопрос после всего, что он для нее сделал, – она ясно поняла это по его лицу.

Он налил в ладонь лосьон, а потом, аккуратно обмакивая в него пальцы другой руки, протер болезненные участки на лбу, на носу и щеках. Прикосновенья его пальцев были нежны. Он внимательно смотрел, куда наносит лосьон, обследуя глазами ее брови, скулы, нос и подбородок. Один раз он случайно задел краешек губ – рука его застыла, и он вопросительно заглянул ей в глаза. От его взгляда замерло сердце. Она успокоилась только тогда, когда его нежные пальцы продолжили движение. После этого эпизода он постарался поскорее закончить процедуру.